Путь к рейхстагу

Кругом стояла мертвая тишина, и в ней гулко отдавался стук солдатских сапог. Миновав несколько лестничных площадок и проникнув глубоко в подземелье, бойцы очутились в большом зале с железобетонным полом и такими же стенами. Не успели они пройти и десяти шагов, как прозвучали взрыв фаустпатрона и пулеметная очередь. Пятерых разведчиков убило, трое успели скрыться за поворотом лестничной площадки. Новиков чудом остался жив. С двумя солдатами, еле переводя дух, он прибежал в штаб батальона и рассказал о происшедшем.

- А какое оно, подземелье? Какие там силы у фашистов? - обеспокоился я.

Требовалось немедленно собрать данные о противнике. В одной из комнат рейхстага еще с вечера находились взятые в плен гитлеровцы. Мы не смогли отправить их в тыл, так как не имели времени и лишних людей для сопровождения.

Ко мне привели обер-лейтенанта. Гитлеровец сообщил, что подземелье большое и сложное, со всевозможными лабиринтами, туннелями и переходами и в нем размещены основные силы гарнизона, более тысячи человек, во главе с генерал-лейтенантом от инфантерии - комендантом рейхстага. В складах большие запасы продовольствия, боеприпасов и воды.

Если верить показаниям обер-лейтенанта, противник обладал серьезным численным превосходством. Наши силы были в несколько раз меньше.

Пока я разговаривал с офицерами Матвеевым и Преловым, Кузьма Гусев, склонившись над столом, заснул.

Усталость и меня валила с ног, но я крепился - ходил по комнате, до боли стискивал зубы и обдумывал возможные варианты действий противника. Предполагал разное. Но совершенно ясным было одно: в подвал пока не забираться, держать оборону наверху, в зале, контролировать все коридоры и блокировать подземелье. Я отдал распоряжения.

За рейхстагом стали чаще рваться снаряды и мины. Потом стрельба переросла в сплошной гул артиллерийской канонады. Рейхстаг содрогался, как будто его непрерывно трясли...

Позвонил командир полка. Он после водружения Знамени Победы ушел в "дом Гиммлера" и по-прежнему находился на КП. И теперь поздравлял с праздником Первого мая.

Обрисовав обстановку, я просил его подавить вражеские батареи в парке Тиргартен, так как своих поддерживающих артиллерийских средств было недостаточно, а также доставить в батальон побольше боеприпасов. Сообщил ему и о том, что для отражения вероятных контратак приняты все необходимые меры.

Огонь артиллерии врага продолжался. Вскоре фашисты перешли в контратаку на подразделения 674-го и 380-го стрелковых полков, оборонявшихся на внешней стороне здания. Там сосредоточились батальоны В. И. Давыдова, Я. И. Логвиненко и К. Я. Самсонова.

Вдруг где-то в глубинах здания послышался взрыв. За ним второй, третий. Контратака!

- К бою! Огонь! - раздалась команда.

Застрочили наши пулеметы и автоматы. Рейхстаг заполнился трескотней длинных и коротких очередей. Гусев бросился к телефону, чтобы доложить в штаб полка о контратаке, но связь прервалась.

- Восстановить любой ценой! - крикнул я и побежал в зал, к ротам. В коридоре, за центральным залом, увидел лежащего на полу старшину Михаила Ивановича Дронина. Он был тяжело ранен и истекал кровью. Я достал из его нагрудного кармана перевязочный пакет, сделал перевязку. В это время подбежал к нам мой новый ординарец, вместо убитого Пятницкого, Степан Ермаков, и я ему приказал немедленно доставить Дронина на медицинский пункт. Только через тридцать лет узнал, что он остался жив, правда, после ранения стал инвалидом второй группы. Здоровье оставил в рейхстаге...

В помещении все чаще слышались разрывы фаустпатронов. Но едва фашисты показывались в коридорах, бойцы открывали огонь, и те, оставляя убитых, отступали в подвалы.

За стенами здания не умолкала канонада - шел бой...

Там ценою больших потерь фашистам удалось потеснить нашего соседа и овладеть Кроль-оперой. Это здание находилось от нас справа в тылу. Таким образом, пути сообщения со штабом полка оказались прерванными. Мы были блокированы, но тогда еще не знали, что в течение суток никто не сможет пробиться к нам в рейхстаг. Наша рация вышла из строя. Телефон тоже бездействовал.

Гусев выслал на линию трех связистов - никто из них не вернулся. Воспользоваться рацией командиров артиллерийских дивизионов, находившихся в рейхстаге, было невозможно. Они сражались в правом крыле, отрезанные от штаба батальона пламенем пожара. Мне это стало известно после боя: их наблюдательные пункты атаковали фашисты. Артиллеристы приняли бой. Действовали как стрелковое подразделение. Доходило до рукопашной схватки.

Часам к двенадцати дня гитлеровцы снова пошли на прорыв. Они стремились любой ценой вырваться из подземелья. В трех-четырех местах им удалось потеснить нас, и в эту брешь на первый этаж хлынули солдаты и офицеры противника.