Путь к Сатане

— Сатана дал мне ясно понять, что состояние моего здоровья и получение ожерелья тесно связаны друг с другом, — сказал я ей. — Я, естественно, буквально выполняю его инструкции. Следующий мой шаг — отдать ожерелье вам.

Я снял ожерелье с крючков в кармане.

— Как включить свет? — спросил я. — Хочу, чтобы вы убедились: я даю вам именно то, что нужно нашему хозяину.

— Н… не зажигайте, — прошептала Ева. — Дайте мне эту проклятую вещь!

Я рассмеялся: как мне ни жаль было ее, сдержаться я не мог. Она тронула меня руками. Я взял их в свои, она не отобрала. И через некоторое время прижалась ко мне, как испуганный ребенок. Да, она была очень похожа на испуганного ребенка, когда сидела в темноте, молча плача и сжимая мои руки. Про себя я на семи языках проклял Сатану, во мне горела холодная, неумолимая ненависть.

Наконец она нервно рассмеялась и отодвинулась от меня.

— Спасибо, мистер Киркхем, — спокойно сказала она. Вы всегда очень внимательны.

— Мисс Демерест, — резко ответил я, — хватит обмениваться уколами. Вы испуганы. Вы знаете почему — и я тоже.

— Чего мне бояться? — спросила она.

— Участи, назначенной вам Сатаной. Вы знаете, что это за участь. Если у вас есть какие-то сомнения, то позвольте вам заметить, что во мне он не оставил никаких после вашего ухода из комнаты прошлым вечером.

Наступило молчание, затем во тьме ее голос, испуганный и полный отчаяния:

— Он хочет… взять меня! Он… возьмет меня! Что бы я ни делала! Я убью себя… но я не могу! Не могу! О Боже, что мне делать? О Боже, кто мне поможет?

— Я буду очень стараться помочь, если только вы мне позволите.

Она не ответила сразу, сидела молча, пытаясь овладеть собой. Неожиданно зажгла свет, глядя на меня полными слез глазами, и сказала твердо, как будто пришла к определенному решению:

— Скажите, мистер Киркхем, почему вы остановились после второго следа? Вы ведь хотели продолжать подъем. Сатана заставлял вас. Почему вы остановились?

— Потому что услышал ваш голос. Вы сказали, чтобы я не шел дальше.

Она резко, со всхлипом вздохнула.

— Это правда, мистер Киркхем?

— Клянусь Господом. Как будто вы стояли рядом, коснулись моего плеча и велели остановиться. Не подниматься выше. Эти дьявольские корона и скипетр звали меня к себе тысячей голосов. Но когда я услышал вас — или подумал, что слышу, — их голоса я больше не слышал.

— Ох! — В глазах Евы было восхищение, щеки ее потеряли бледность, восклицание звучало песней.

— Вы звали меня? — прошептал я.

— Я смотрела, как вы поднимаетесь, из-за света с… остальными, — сказала она. — И когда второй след вспыхнул на стороне Сатаны, я со всей силой воли послала вам предупреждение. Снова и снова молила я, пока вы стояли в нерешительности: "О милостивый Боже, кто бы ты ни был, дай ему услышать меня! Позволь ему услышать меня, добрый Господь", — и вы услышали.

Она замолчала, глядя на меня широко раскрытыми глазами, щеки ее быстро краснели.

— Вы узнали мой голос! — прошептала Ева. — Но вы не услышали бы, или, даже услышав, не обратили бы внимания, если бы не… если бы не…

— Что если бы не? — торопил я.

— Если бы нечто, помимо нас, не готово было помочь нам, — задыхаясь, сказала Ева.

Теперь она покраснела до корней волос; и я был вполне уверен, что она назвала не ту причину, о которой думала.

У меня была более материалистическая теория происшедшего. Что-то во мне, а не вне меня обострило чувствительность моего мозга. Я никогда не сталкивался с убедительными доказательствами того, что нематериальная энергия способна смягчить толчки на неровной дороге нашего земного путешествия. Я всегда предпочитал помощь доброго Провидения в виде, например, маленького вора-кокни с его прекрасным знанием секретов стен Сатаны. Однако подобное возможно; и если Еве спокойнее в это верить, пусть верит. Поэтому я серьезно кивнул и заверил ее, что это похоже на правду.

— Нет ли среди людей Сатаны такого, кому вы могли бы довериться, кого можно было бы убедить действовать против него? — спросил я.

— Нет, — ответила Ева. — Консардайну я нравлюсь. Думаю, он пошел бы далеко, защищая меня. Но он связан с Сатаной. Все они с ним связаны. Не только страхом — вы видели, что случилось с Картрайтом, — но и другими причинами. Сатана хорошо платит, мистер Киркхем. И не только деньгами… У него ужасная власть… нечестивая власть. О, людям нужны не только деньги! И не только деньги он дает им! Вы даже представить себе не можете…

— Наркотики? — предположил я без особого воображения.

— Вы говорите глупости — нарочно, — сказала она. — Вы хорошо знаете, что способен дать Люцифер. А он может… и дает… и даже те, кто проиграл ему, надеются получить еще один шанс… или получить что-нибудь в результате его каприза.

— Случалось что-нибудь подобное?

— Да, случалось. Но не думайте, что он это делал из милосердия.

— Вы хотите сказать, что это просто игра; он манит их свободой, которая кажется такой близкой?

— Да, — ответила она. Чтобы от отчаяния они не становились менее полезными для него.

— Мисс Демерест, — резко спросил я, — почему вы считаете, что я не такой, как другие?