Путь к счастью

Мэгги, со своей стороны, с первой же совместной сцены поняла, что и Конни заслуживает всяческого уважения. У нее тоже было чему поучиться. Например, тому, что иной раз в самом деле — лучше меньше, да лучше. Короткий быстрый взгляд — эффектней, чем целая серия многозначительных взоров. Надлом в голосе берет за душу верней, чем длинный монолог. Едва заметное движение бровей способно выразить океан чувств. У Конни был довольно небольшой набор приемов, но она очень умело и продуманно ими пользовалась. Мэгги беззастенчиво перенимала их у нее, а Конни великодушно позволяла это делать. «У тебя все эти штучки работают куда лучше, чем у меня, распоряжайся ими как хочешь», — мудро заключила она.

В «Лучшем друге девушки» Конни играла ушлую репортершу, которая добивается интервью у такой же ушлой бизнесменши, не желающей общаться с журналистами, которую играла Мэгги. В конце концов две эти независимые женщины становятся закадычными подружками. В жизни произошло примерно так же. Они так прикипели друг к другу, что студийная администрация, носом чуя, где можно извлечь для себя выгоду, для своей же пользы решила их не разлучать. Они снялись вместе в трех картинах. На этом заканчивался договор, подписанный Мэгги со студией. На банкете по случаю конца съемок Конни, кивком указывая на веселящуюся толпу, сказала:

— Последний раз я на такой гулянке.

— Что такое?

— Надоело читать про себя из раза в раз: «Хорошо справилась со своей ролью…» Меня это прямо бесит. Будто слов других нет. Ну напиши: точно, с юмором, уверенно и так далее. Но «хорошо»! Брр! Долго я ждала другой оценки, да видно, не судьба…

— Сколько — долго?

— Слишком.

— Но как же ты решишься уйти? — Мэгги не могла понять, как такое может прийти в голову.

— Да очень просто. Кончен бал. Надоела вся эта бодяга. Другое дело, коли я стала бы звездой вроде тебя. Но мне никогда не увидать своего имени над названием фильма. А все время идти во втором эшелоне скучно. Пора искать тихое гнездышко.

— Могу предложить такое, — поспешно сказала Мэгги. — Мне нужен человек — как раз такой, как ты: для связи с прессой, чтобы вести переписку, читать корреспонденцию, общаться с публикой, а главным образом, со мной. Правда, я слишком долго вела холостяцкую жизнь и, наверно, стала стервой первостатейной…

— Что за глупости!

Мэгги рассмеялась.

— Вот что мне в тебе нравится — непосредственность! Словом, если тебе наскучило играть девушку Пятницу, попробуй стать ею в жизни! Жалованье приличное, рабочий день ненормированный, условия превосходные. У тебя будет собственное жилье — у меня полно места в доме — и автомобиль. Будешь много путешествовать. Мне хочется, чтобы ты везде меня сопровождала, расходы, естественно, за мой счет…

— Вот уж не думала, что ты сподобишься на уговоры, — прервала ее Конни.

Мэгги недавно купила дом по соседству со своим и соединила их переходом. Теперь у нее были личные апартаменты, а большая часть была отдана под общую гостиную, столовую и две спальни — каждая с собственной ванной. Все это не считая двух кухонь. И еще бассейна. Дверь в переходе, отделяющая владения Мэгги, была полностью в ее распоряжении. Если она открыта — Мэгги дома, к ней можно войти. Если дверь закрыта, туда соваться не следует. Конни эта преграда не волновала. Она не любила лезть туда, куда не просят. Кроме того, как все в Голливуде, она знала, что Мэгги Кендал любит уединение. К счастью, она тоже не была любительницей массовых сборищ.

С самого начала между ними установились отношения партнерства. Конни ни в коей мере не рассматривалась как наемная работница. Но и она сама была непритязательна. Любимым жестом она оттягивала пальчиками кожу на руке: «Видите? Толстая, как у носорога». Ей нравилось быть непрошибаемой. Язычок у Конни был острый, как бритва, и она умела им пользоваться, когда Мэгги слишком заносило. Но, как правило, они ладили, хотя время от времени в мирную картину счастливого быта врывались холодные ветры извне.

Больше всего Конни была довольна тем, что ей не надо подниматься ни свет ни заря, чтобы ехать на студию.

— Мы, мелкая сошка, обязаны являться задолго до того, как появляется крупный зверь вроде тебя, — пожаловалась она Мэгги.

— Ты забываешь, что я тоже была мелкой сошкой в свое время. Работала на студии «Пайнвуд». На студию ехала автобусом. Но он останавливался за милю до нее, дальше приходилось пешком шлепать. В холод, в снег, в дождь и всегда почти еще до рассвета. Потом мне посчастливилось познакомиться с одной статисткой, у которой была машина. Я вцепилась в нее мертвой хваткой. Это было просто даром небесным.

— А помнишь, как приходилось гримироваться буквально в полусне, пить кофе из бумажного стаканчика, чтобы очухаться и дремать, ожидая, когда, наконец, понадобишься? — подсказала Конни.

— И ублажать режиссера, притворяясь, что можешь абсолютно все, и терпеть капризы примадонн, которые грызутся между собой из-за того, что им кажется, будто оператор польстил сопернице…

Они переглянулись и улыбнулись друг другу.

— Вот было времечко, — сказала обе в один голос.