Путь к сердцу мужа

— Я, конечно, заменю вас, ведь это, общем-то, моя вина, — стараясь не выдать своей радости, как можно безразличнее сказала Лиза. — Вот только Дмитрий Сергеевич не будет против?

— Я сейчас позвоню ему на фабрику и предупрежу.

У несчастной Вероники Анатольевны, видно опять начались схватки в животе, так как она поспешно схватила трубку и набрала номер.

Так, операция вступила в решающую стадию, тревожно подумала Лиза. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он согласился, иначе все страдания, мои и бедной Вероники Анатольевны, будут напрасны.

— Ну, вот, все в порядке, — наконец, сказала Вероника Анатольевна и, отстранив трубку от лица, спросила:

— Объясни, где ты живешь, Дмитрий Сергеевич, заедет за тобой к семи часам.

Свершилось, бухнуло у Лизы в голове, и от волнения она тут же забыла и Эльвирин адрес и название ближайшей остановки метро.

— Ну, Эля, говорите же, — в отчаянии взмолилась Вероника, которая не могла усидеть на месте. — Вот, возьмите трубку и объясните, — не выдержав борьбы с бунтующим желудком, крикнула она Лизе и снова умчалась в туалет.

Лиза осторожно взяла трубку и вежливо поздоровалась.

— Да, здравствуйте, — нетерпеливо прервал ее Полонский.

— Пожалуйста, дайте мне свой адрес, я заеду за вами в семь.

Лиза обиделась и холодно объяснила ему, как найти Эльвирин дом. Дело в том, что вчера при обсуждении они решили, что если все получится, Лизе лучше ехать из Эльвириной квартиры. Во-первых, Полонский мог запомнить Лизин адрес, когда ее паспорт был у него, а во-вторых, во дворе мог случайно оказаться кто-нибудь из соседей, который мог бы назвать ее Лизой. И тогда бы все пропало. А у Эльвиры ее уж точно никто не окликнет, и в подъезде, на тот случай, если он вдруг зайдет, на почтовом ящике красуется фамилия Федоровы.

— Ну, хорошо, я понял, — буркнул в трубку Полонский. — Можете уехать с работы сейчас, чтобы успеть вовремя. Я вас очень прошу не опаздывать.

Вернувшаяся из очередной пробежки к туалету вконец измученная Вероника Анатольевна срочно вызвала такси и укатила домой. Вслед за ней ушла и взволнованная Лиза.

Она только на минутку заскочила домой, чтобы взять вещи, и сразу же помчалась к Эльвире. Продолжение операции требовало самой тщательной подготовки, и в одиночку ее провести было бы затруднительно.

Открыв дверь, Эльвира сразу же повела Лизу на кухню.

— Садись и ешь, — приказным тоном кратко велела она и показала на блюдо с варениками.

— Слушай, я не могу есть, я очень волнуюсь, — запротестовала было Лиза, но Эльвира даже не дала ей договорить.

— Я тоже волнуюсь не меньше, чем ты. Но я считаю, что ты должна в ресторане вести себя прилично.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Лиза.

— А то, что ты не должна там накидываться на еду. Ты должна быть совершенно равнодушной к тому, что у тебя в тарелке. Так, время от времени будешь ковырять там вилкой и выбирать какой-нибудь кусочек.

— Я, между прочим, воспитывалась в приличной семье и умею вести себя за столом, — обиделась Лиза.

— Не надо мне рассказывать, я твой аппетит знаю. А от волнения ты еще больше проголодаешься. Так всегда бывает. Поэтому давай напихивайся варениками, а то как начнешь все сметать, твой Полонский подумает, что в случае чего, он тебя и прокормить не сможет.

— Он, между прочим, миллионер.

— Э, миллионеры лучше всех умеют деньги считать. Давай, ешь, а то у нас времени мало.

Сама Эльвира, видно, тоже очень волновалась, так как наложила себе полную тарелку вареников, но, спохватившись, придвинула их Лизе.

— Чтобы ты все это съела, тогда я буду спокойна, что ты не опозоришься, — строго сказала она.

Потом, внимательно поглядев на оставшиеся вареники, она со словами «мы люди бедные, но честные, Лешке тоже нужно оставить», довольно точно разделила их пополам и принялась поедать свою порцию.

Некоторое время они молча ели, обдумывая предстоящее событие.

Наконец, с варениками было покончено, и Эльвира объявила начало следующего этапа.

— Беремся за боевую раскраску. Сначала маска из белка с лимоном, чтобы подтянуть кожу. Потом я тебя накрашу, я знаю, как лучше.

Эльвира всегда знала, как лучше. Она принадлежала к тому типу людей, которые считают, что существует только два способа что-то делать: так, как делают они, и неправильный. Зная по опыту, что с Эльвирой лучше не спорить, Лиза покорно уселась и подставила лицо. Эльвира, как заправский гример, выставила на столик уйму флаконов, коробочек, тюбиков и стала колдовать над ней. Время от времени она останавливалась, отступала назад и внимательно оценивала свою работу. Наконец, она в последний раз поглядела на Лизино лицо и, довольная, кивнула.

— Так, по-моему, великолепно. Теперь одевайся и займемся волосами.