Путь к сердцу мужчины (СИ)

Однако, мама не разделяла его мнения. Зоя Семеновна вперила взгляд своих карих глаз в будущую невестку и промолчала. Она хотела понаблюдать за девушкой и только потом вынести свой вердикт. Понятное дело, что Гоша, будучи самодостаточным мужчиной, отнюдь не слушал бы мнение матери, но что-то в груди предательски дергалось, когда Зоя Семеновна Серова, останавливала свой взор на Але, подмечая каждые детали. Вот она берет чашку, будто на приеме у английской королевы, вот гладит Гошу по коленке, думая, что хозяйка квартиры не видит такого беспредела, вот щебечет о последней коллекции Louis Vuitton.

— Она или глупа, сын, как пробка или еще та стерлядь, — покачала головой Зоя Семеновна, вызвав Гошу на разговор, под предлогом помочь на кухне.

— Мама, прекрати, — Серов взял нож и потянулся за пирогом, намереваясь его разрезать.

— Ну, конечно. Маму мы слушать не хотим, — женщина устало опустилась на стул, наблюдая, как сын разрезает мучное изделие. — Твой любимый, между прочим. С малиной. Нашла такую прекрасную пекарню. Там все, как домашнее. И хозяйка молодчина. Везде поспевает.

— Я думал ты сама пекла, — задумчиво протянул Гоша. — А хозяйку как зовут?

— Валентина. А что?

— Ничего, мам. Пойдем к Але. Она, наверное, заскучала, — Серов быстро закончил разговор, пытаясь не выдать матери свои мысли. Не может же быть такого совпадения, правда?! Мало ли в городе Валентин, у которых своя пекарня. Дьявол, эта неугомонная проникла уже ему в подкорку и никак уходить не хочет. Оказывается, мало освободить жилплощадь от присутствия женщины, надо ее как-то еще из головы выбросить. Она ему теперь что ли везде будет мерещиться, как в страшном сне?!

В дальнейшем, разговор как-то не клеился. Алевтина попыталась разрядить обстановку, совсем не понимая, что могло такого случиться на кухне, но Гоша был, необычно молчалив, а Зоя Семеновна лишь хмуро косилась на сына. Ведь к пирогу Гоша так и не притронулся.

Отношения Серова и Алевтины развивались с невероятной скоростью. Вскоре, Аля съехала со своего съемного жилища и на правах хозяйки въехала в Гошину квартиру. Георгий, в свою очередь, не мог сдержать восторг касаемо столь стремительных изменений в свой жизни. Правда, с ним этот восторг никто не хотел разделить. Завьялов как узнал, что Гоша расстался с Валентиной, свет, Сергеевной, равнодушно пожал плечами, но судя по взгляду поступок друга не оценил. Илья Скороходов и вовсе смотрел на Серова волком. Хотя, казалось бы, при чем тут Скороходов к Валентине. Остальные мужики, каким-то образом, тоже оказались в курсе всех подробностей, к Гоше проявляя сдержанное безразличие. Валентина нравилась всем, кроме самого Георгия.

Стоит отметить, что все это, для Серова, было не столь важно. Дома его ждала фея. Ласковая, нежная, всегда улыбчивая и в нижнем белье.

— Гоша, смотри какое колечко, — смартфон с изображением того самого колечка ткнулся в нос Серова. — Хочу такое. Купишь?

— Конечно, родная, — с легкостью согласился мужчина, перетянув Алевтину к себе на колени и зарываясь носом в ее светлую копну волос.

— Спасибо, котик! Ты у меня самый лучший, — запищала сиреной Аля, подпрыгивая от нетерпения, при этом не забыв поцеловать Гошу в нос.

Серов ухмыльнулся, откинулся на спинку дивана, распираемый гордостью. Она сказала, что он самый лучший. Пусть и назвала этим дурацким прозвищем, но Гоша не роптал. Главное, что она с ним, она его любит и ценить. А что еще нужно для счастья?!

Глава шестнадцатая

Платье было красивое. Чего уж там: прекрасное! Этакая смесь наряда Золушки и Белль из «Красавица и чудовище». Тьфу ты! Сдались мне эти Диснеевские принцессы. На кой ляд я вообще полезла смотреть про них?! Сравнивала себя и ту белобрысую барышню, на которую променял меня Гоша. Ух, увидела сейчас: глаза бы выцарапала. Боль утраты прошла, явив собой обоснованную злость. Какого такого сказочного органа меня, умницу и красавицу, променяли на какую-то другую. Пусть у нее и ноги от ушей, волосы блондинистые, задница маленькая, в отличие от моей, еще и упругая, наверное. Уверенной на все сто быть не могла, но знала я таких фифочек. Точно упругая! Зуб даю!

Мысли плавно перетекли на мою пятую точку, равно как и взгляд. Так вот: платье было прекрасное, но не на мне. Я же в нем смотрела словно воздушная зефирка. Такая же белая, пышная и приторная, до зубового скрежета.

— Валечка, ты таки очень красивая. Зря не хотела примерять, — Роза Львовна, со своим несменным ридикюлем в руках и кокетливой широкополой шляпкой на голове, являла собой истинную будущую свекровь, которая лучше знает. И мне бы пожалеть ту несчастную, что удостоится чести стать женой ее любимого сыночки, но жалеть себя, было бессмысленно. Глаза видели, что брали.