Путь к сердцу мужчины

В кухне Ипполит храпел под столом, положив под голову мягкое сиденье, которое снял с одной из табуреток. Морской бой пока не вел. Иван Васильевич сидел, подперев голову рукой, и время от времени икал. Он явно был сильно пьян, объелся и соображал туго. Лен, Ник и Агриппина Аристарховна в ужасе тыкали пальцами в угол у холодильника.

Мы все уставились туда и не увидели ничего, кроме собачьих мисок, теперь пустых.

– Что случилось? – спросил Лассе.

– Кто-то из стены вышел? – хохотнул Кирилл Петрович. – Собачка приходила полакомиться, а в мисках пусто? Иван Васильевич, ты собачий корм ел?

– Вообще да, но не сегодня. Зачем, если тут столько еды?

– Вы в самом деле ели собачий корм? – поразилась Ксения.

– Ел, – кивнул Иван Васильевич и икнул. – На помойке с приятелем нашли половину упаковки и съели под пивко.

– Ты посоветуй в вашей тусовке провести очередную тематическую вечеринку, – с невозмутимым видом сказала я Ксении. – Пиво с собачьим кормом.

Вова загоготал.

– А надо будет как-нибудь попробовать, – сказал Крокодил. – Собаку ведь не обманешь, как человека. Она дрянь есть не будет. Мой Зырхан точно определяет, хорошая колбаса или плохая. А раз он корм жрет, значит, и нам можно.

– Человеческая еда закончится, перейдем все на собачий корм, – сказала я. – По крайней мере, его запасы тут внушительные.

– Дай, я попробую прямо сейчас, – заявил Крокодил и направился в угол кухни, где стоял огромный пакет, килограмм на двадцать, запустил туда руку и достал пригоршню.

Лен с грохотом опустилась на табуретку. Они с Ником в ужасе следили за Крокодилом, который собрался есть собачий корм. Тот же с невозмутимым видом засунул несколько сухариков в рот. Все молча следили за процессом пережевывания. Ник даже бронзового божка отвел от глаза.

– Нормально, – пришел к выводу Крокодил. – Поживем на этом корме. Вова, будешь? – он протянул пригоршню другу.

– Пока нет, – ответил Колобок.

– Еще кто-нибудь желает? – Крокодил обвел всех собравшихся взглядом. Никто не желал, и он бросил не съеденные сухарики назад в мешок, потом посмотрел на Ксению. – Пригласишь меня на тематическую вечеринку. Можешь в виде дегустатора. Не за бесплатно, конечно.

– И я пойду, – вставил Иван Васильевич и опять икнул.

– А мы видели домового, – прозвучал голос Агриппины Аристарховны.

– И поэтому кричали? – уточнил Лассе.

Старушка кивнула. Я посмотрела на прибалдевших Ника с Лен.

– Вы видели домового? – уточнила я у них.

– Мы видели… человечка, – сказала Лен. Ник кивнул.

– Садитесь. Я все расскажу, – сказал американец.

– Не садитесь, а присядьте, – поправил Вова и пояснил, что слово «сесть» имеет в России двойное значение, которое почему-то не преподают в американских университетах. Вова многозначительно посмотрел на Ника. Тот оставался невозмутим.

Мы все-таки расселились за столом, налили, поняли, что спиртное, принесенное из депутатского бара, закончилось, гонцы (Крокодил, Колобок и Кирилл Петрович) отправились за новой партией. Когда они вернулись и долили, начался допрос американцев и бывшей балерины.

По их словам, Ипполит выразил желание вздремнуть после обеда по русской традиции, а историк Иван Васильевич еще прочитал американцам лекцию о том, что русский православный человек обязательно должен после обеда спать. В качестве примера привел Лжедмитрия, которому, в частности, вменялось в вину то, что он этого не делал. Не спит после обеда – значит, не русский православный. Подозрительно. Сам Иван Васильевич объявил, что обычно после обеда спит, но тут не может не воспользоваться возможностью продегустировать деликатесы.

Иван Васильевич сидел к холодильнику спиной, Агриппина Аристарховна боком, а американцы лицом. И вдруг из стены вышел человечек, ростом немногим больше метра, щупленький, старенький, с густой бородой, на плече держал какую-то палку, с которой свисал мешок. Длинные волосы были небрежно раскиданы по плечам, на голове красовался треух. Одет был в свободные порты и рубаху навыпуск, подпоясанную веревочкой. Человечек стал грозить пальцем американцам, а когда к нему повернулась Агриппина Аристарховна, покачал головой. Потом он развернулся и снова исчез в стене.

– У троих людей одинаковых галлюцинаций быть не может, – заметил Кирилл Петрович. – Тем более Ник с Лен почти трезвы.

– Я читал, что у вас в России встречаются домовые, – заговорил Ник.

– В пособии для отправляющихся в нашу страну? – хохотнул Вова.

– Нет, в книге о России. Я прочитал много книг о России. И я читал про вашу нечисть.

– И кто, с точки зрения американцев, является у нас нечистью? – захохотал Вова. – Депутаты и чиновники?

– Нет, в той книге рассказывалось про домовых, русалок, леших, Бабу-ягу и прочих. Но там говорилось, что домовые живут в избе и увидеть их можно только в подполе в полночь. Нужно спускаться спиной вперед со свечой, которую купил в церкви в пятницу. На третьей ступеньке сверху нужно наклониться, посмотреть у себя между ног в дальний угол подпола – и там увидишь домового.