Путь к сердцу мужчины

Потом прибыли еще какие-то машины, тетя Света, как я видела, давала интервью всем каналам, потом привезли незнакомую мне немолодую женщину, к которой тут же рванули журналисты. Рванула и тетя Света. Судя по всему, между тетей Светой и незнакомой мне теткой началась перепалка, и их насилу оттащили друг от друга. Тетю Свету оттаскивал лично генерал Ерепенников при содействии двух подчиненных. Вторую тетку тоже удерживали трое мужиков. Журналисты все снимали.

– Ксения, это кто такая? – спросила я.

– Понятия не имею, – ответила журналистка. – Она не из тусовки.

Потом, как мы увидели, вся толпа отправилась в подъезд, включая тетю Свету и незнакомую тетку. Тетку почему-то пропустили вперед. Замыкали шествие журналисты.

– Дверь открывают! – закричал Вова из коридора.

Мы дружно понеслись туда. Я осмотрела нашу компанию, собравшуюся в коридоре. Ксения еще раз проверила свой внешний вид в зеркале. Кирилл Петрович тоже пригладил волосы. Одет он был в свой родной костюм, в котором очнулся в квартире. Лассе был в свитере. Вова с Геной изображали сотрудников аварийки. Агриппина Аристарховна с Иваном Васильевичем продолжали держаться за руки. Ник Хаус стоял в спортивных брюках и олимпийке, позаимствованных у депутата. В руке он держал всю ту же бронзовую статуэтку, которую то и дело прикладывал к глазу. Видимо, хотел получше выглядеть перед телекамерами. Или, наоборот, продемонстрировать, как над гражданином Америки издевались в России, чтобы потребовать компенсацию морального ущерба.

Шедевр отсутствовал. Наверное, не хочет встречаться с представителями органов.

Открылась входная дверь. Из-за решетки мы увидели тетку, которую не знали, и генерала Ерепенникова с весьма помятой физиономией. Видимо, тетя Света оторвала его от процесса вливания внутрь крепких спиртных напитков. За ними на лестничной площадке толпилось много разнообразного народа в штатском и форме.

– Мариночка, деточка! – раздался вопль тети Светы. – Ты не голодная?

Потом тетя Света отодвинула генерала в сторону и приникла к решетке.

– Я здесь, – сказала я.

– Что ваша Мариночка делает в квартире моего сына?! – закричала неизвестная тетка, лицо которой приобрело багровый оттенок.

– Значит, ваш сын и есть тот маньяк, который захватил и силой удерживал мою племянницу! – не осталась в долгу тетя Света.

– Женщины, пожалуйста, – робко сказал из-за их спин генерал. Видимо, приготовился снова разнимать.

– Мне бы тоже хотелось это знать, – ответила я тетке.

И тут все наши заговорили одновременно. У генерала, выглядывавшего из-за двух женщин, глаза полезли на лоб.

– Погромче, пожалуйста, – крикнули с лестничной площадки, видимо, кто-то из журналистов. – И лучше все-таки по одному.

По одному никак не получалось. Я подключилась к общему хору. Пожалуй, молчал только Лассе. Он вообще ушел в сторонку, стараясь не привлекать к себе внимания. Громче всех вопил Ник Хаус, требуя консула и размахивая плакатом. Потом он случайно развернул плакат, и лицам с другой стороны решетки представился депутат с пририсованными рогами.

Тут уже громче всех завопила депутатская мать.

Генералу, видимо, все это надоело, и он гаркнул настоящим командирским голосом:

– Отставить!

Дом от этого крика содрогнулся, но не обрушился. Все-таки его в восемнадцатом, в крайнем случае в девятнадцатом веке строили, и не на сэкономленном сырье. На следующий день мы узнаем, что туча, уже почти нависшая над городом, в этот момент развернулась и отправилась в Финляндию, где начались затяжные дожди, которые ожидались в Питере.

Замолчали все. Тишина была такая, что все услышали писк комара, просочившегося сквозь решетку в квартиру. Комара убил Вова.

– Ой, вон же Ксения Болконская! – воскликнула тетя Света. – Ксения, я только позавчера прочитала вашу статью про гонады морских ежей и хотела у вас уточнить…

– Нет!!! – заорали мы все хором, за исключением Ксении.

– Ксения! – не унималась тетя Света.

– Я сама тебе потом все расскажу про эти гонады! – воскликнула я.

– А ты откуда про них знаешь? – удивилась тетя Света.

– И я могу, – подал голос Вова. – Мы теперь все про них знаем.

Тетя Света для разнообразия замолчала.

– Открывайте решетку, – отдал приказ Ерепенников.

– Но… – попробовала возразить депутатская мать.

– Они никуда не сбегут, – сказал генерал и бросил гневный взгляд на нас.

Как мы и ожидали, решетка каким-то хитрым образом открывалась снаружи. Депутатская мать приказала всем отвернуться и вежливо попросила тетю Свету проследить за тем, чтобы на самом деле отвернулись – или она решетку не откроет и тетя Света не воссоединится со мной. Это возымело действие.

Первой в квартиру ворвалась тетя Света, сгребла меня в объятия, рыдала, целовала меня и рассказывала, что они с мамой пережили. От тети Светы меня спасло вежливое покашливание, раздавшееся рядом. Тетя Света от меня оторвалась, схватила генерала Ерепенникова за руку и представила:

– Это Николай Павлович. Он у нас в городе главный в милиции. А это моя единственная племянница Мариночка.

– Вы не представляете, как я рад, что мы вас нашли, Марина, – с чувством произнес Ерепенников.