Путь к сердцу принца лежит через его... (СИ)

Наконец, все приготовления были завершены. Мы с принцем светлых эльфов сидели друг напротив друга и мерились взглядами. Сладкоголосый, не скрывая усмешки, подмигнул мне, когда Лисандра спросила:

— Ну что, готовы?

— Абсолютно, — лениво отозвался эльф.

— Готова, — выдавила я из внезапно пересохшего горла.

— Тогда объявляю начало литературной дуэли открытым! — торжественно объявил наш распорядитель. — И первым вашим заданием будет… — графиня сделала торжественную паузу, роясь в шкатулке и улыбаясь зрителям. Потом извлекла сложенный вчетверо клочок бумаги и медленно развернула. — Написать стихотворение о последней встрече двух влюбленных перед разлукой. Автор темы — Мира Райскрейд.

Племянница ректора чуть засмущалась раздавшимся аплодисментам зала и бросила влюбленный взгляд на Кастаниэля. Ох, батюшки, похоже, она тоже его фанатка! Именно за этим и притащилась на прием. А Нинеллу наверняка в качестве дружеской поддержки прихватила. Если бы не это, я бы с ними и не пересеклась!

Кастаниэль так обворожительно улыбнулся девушке, что она и вовсе превратилась в нечто невменяемое и восторженное. Раскраснелась, глазки горят, грудь тяжело вздымается.

— Отличная тема! — промурлыкал эльф. — Благодарю вас, милое создание!

Мира шумно вздохнула и окончательно поплыла.

— Ну что ж, дорогие дуэлянты, время пошло! — прервал их игру в гляделки веселый голос Лисандры, перевернувшей песочные часы.

Я придвинула к себе поближе бумагу и закусила губу. Из-за направленных на меня всеобщих взглядов сосредоточиться не получалось. Так, соберись, тряпка! Представь, что никого вокруг нет, а ты в своей комнате. Как и вчера, когда пыталась скропать несколько стишат.

Вскоре мне все же удалось успокоиться. Тем более что краем глаза заметила, как Кастаниэль уже что-то увлеченно строчит. Не будем от него отставать…

— Время вышло! — я едва успела дописать еще одну строфу, когда Лисандра снова подала голос.

Проклятье! А ведь только втянулась и даже увлеклась этим занятием! Ну да ничего не поделаешь. Главное, что теперь успокоилась и настроилась на нужный лад. Со следующим туром, которых предполагалось три, это поможет не тупить на старте.

Лисандра забрала у нас листочки и сделала вид, что задумалась.

— Кому же дать возможность первого выстрела? Может, вызванной стороне?

— Уступаю такую прерогативу очаровательной даме, — вмешался Кастаниэль.

— Вы очень любезны, ваше высочество, — я скупо улыбнулась.

Вот же засранец! Знает, что большее впечатление производит обычно последнее выступление. Но вывернулся так, словно мне одолжение сделал. И заработал себе плюсик в глазах зрителей таким обходительным поведением.

— Ну что ж, тогда прочтем поэтический экспромт нашей гостьи с юга! — подытожила Лисандра, выдвигая вперед мой листок.

Зрители замерли, не желая упустить ни строчки. И это даже польстило. Почему-то думала, что фанатки Кастаниэля сознательно станут мешать мне победить. Но видимо, все же побоялись осуждения других аристократов. Тут все-таки большое значение придавалось внешним приличиям.

— «Не растворяйся в утреннем тумане

Несбывшейся, потерянной мечтой.

Ты задержись на этой зыбкой грани

И не спеши сливаться с пустотой.

Пока возможно, дай налюбоваться

Сияньем и теплом любимых глаз.

От губ твоих не в силах оторваться

В наш сладко-горький и последний раз.

«Прощай, любимый», — так сказать мне трудно,

Так хочется оставить, удержать

Жестокие слова твои: «Так нужно!» –

Мне слишком больно сердцем осознать»*

(*примечание: все стихи, использованные в этом произведении, ниоткуда не позаимствованы. Сама наваяла, так что не судите строго).

Некоторое время царила тишина, а потом Кастаниэль захлопал мне первым, что будто прорвало плотину. Остальные тоже начали поддерживать. Кое-кто даже выкрикивал нечто одобрительное.

— Неплохо, — небрежно бросил мне принц светлых эльфов. — Тем более учитывая столь малое время на написание.

— Благодарю, — я царственно кивнула.

Сама нисколько не обманывалась по поводу качества моего стиха. Но по крайней мере, в грязь лицом удалось не ударить.

— А теперь вашему вниманию предлагается работа нашего всеми любимого Сладкоголосого поэта.

Лисандра кокетливо стрельнула в принца глазками, и он послал ей воздушный поцелуй.

— «Любимая, к тебе взываю!

Мой крик отчаянья достиг небес.

На милость всех богов я уповаю,

Чтоб лик твой не истерся, не исчез.

Я без тебя лишь тлен, я прах бессильный,

Костер без искры, море без воды,

А мое сердце гложет червь могильный,

Что небесам кричит одно: «Где ты?!»

Этот пафосный бред длился еще целых пять строф. Мне стоило большого труда сдерживать страдальческую гримасу и не показывать, что думаю о творении «великого поэта». А вот поклонницы в зале, похоже, были в восторге. Некоторые особо чувствительные натуры даже слезы платочками утирали.