Путь к силе и здоровью

После этой последней борьбы слабость в моей руке причиняла мне сильное раздражение, так что я решил выйти из чемпионата; к тому же мой французский врач, лечивший меня, посоветовал мне избегать всякого напряжения в течение следующих 12-ти месяцев. Я искренно сожалею теперь, что я не послушался этого совета.

Я поборолся еще раза два и затем вернулся домой, чтобы заняться лечением моей руки, при чем еще 6 месяцев лечил ее электричеством. Я почти склонен думать, что это мне более вредило, чем помогало. Тем не менее, я стал поправляться мало по малу, и в мае 1900 г. начал снова упражняться с тяжелым весом.

Со свойственной юности необдуманностью я начал снова поднимать тяжелые штанги, и при одной попытке установить новый мировой рекорд, снова повредил себе только что было поправившуюся руку. Д-р Краевский стал серьезно предостерегать меня, и я, вняв этим предостережениям, решил избегать в последующем подобных упражнений.

В июле 1900 года в Москве происходило состязание в борьбе. Здесь я в первый раз выступил, в России, как профессиональный борец. Чемпионат длился 40 дней; мое жалование было 1250 рублей в месяц. Мы боролись на два приза: на звание чемпиона С.-Петербурга и чемпиона Москвы. Так как я заслужил оба, то получил, кроме звания чемпиона и моего жалования, еще 2000 рублей в качестве приза. При этом случае я положил, как Ла-Кальметта, так и Петрова. Далее я поборол в пять минут проворного как угорь молодого бельгийца Констана Ле-Бушер. Болгарин Петров уже тогда обнаруживал чрезвычайную силу. Констан был в высшей степени подвижным и ловким, и казалось, не ожидал встретить во мне серьезного противника. Он потом говорил, что слышал, что я хотя и очень силен, за то весьма неловкий. После того, как я победил Констана, французские борцы выставили против меня Пейрусса. Этот борец был до невероятности силен, но не отличался уверенностью в себе, так что едва мы начали борьбу, он, так сказать, сам лег к великому удивлению своих соотечественников, которые уже рассчитывали на его победу. Моя вторая схватка с ним продолжалась всего 7 секунд. После Пейрусса я победил страшно сильного казака, по имени Михайлов, которого я бросил в 10 минут. В то время, как наш чемпионат все еще продолжался, в Вене открылось новое состязание в борьбе. К сожалению, я записался туда слишком поздно и достиг Вены тогда, когда уже шли заключительные борьбы. Мой старый соперник Павел Понс получил первый приз, Кара Ахмед, выдающийся турецкий борец, был вторым и толстый Лоран — третьим. Ни Понс, ни турок не имели охоты померятся силами со мною. Очевидно, у них не было желания рисковать только что добытыми победными лаврами. Один только добродушный Лоран предоставил себя в мое распоряжение. Вслед за тем я все же боролся с одним страшно толстым испанцем, по имени Корелья, и положил его в 29 секунд. Больших усилий мне стоил голландец Дирк Ван-дер-Берг, атлет очень хорошего сложения. Ван-дер-Берг ограничился оборонительным положением и рассчитывал только на то, что я сделаю какой-либо промах, все же, в конце концов, я положил его в 22 минуты. Я нашел гораздо более покладистого противника в немце Фенглере, который казался очень добродушным, но перед борьбой требовал всякого рода условий. Когда мы начали с ним борьбу, я скоро заметил, что он ничего так не желал, как положить меня. Тут я стал все более убеждаться в том, что для одержания победы надо обладать не только силой, но прежде всего и расчетом и тактикой. Я бросил Фенглера в 26 минут. На следующий день я боролся с соглашающимся на все Лораном Ле-Бокеруа. Мы поборолись в красивой, оживленной схватке, при чем француз ясно дал понять, что он не питает надежды побороть меня, так как по прошествии часа он отказался от борьбы. В начале сентября я отправился в Дрезден, чтобы принять участие в небольшом состязании в борьбе. Я был главной притягательной силой этого состязания и боролся почти ежедневно с 3–5 противниками, которых почти всех я побеждал в очень короткое время, например:

Гамбуржца Винцера в 7 минут.

Австрийца Бурггарта в 6 минут.

Обоих братьев Эмилио и Джиовани Райцевич в 6 минут, всех в один вечер. В другой раз, я поборол Фенглера и Коницко почти в три минуты. Далее, в Дрездене я встретился с очень толстым и тяжелым, борцом Себастьяном Миллер. Этот человек весил почти 350 ф. и был довольно силен; все же я бросил его в три минуты, и непосредственно вслед за тем я положил очень ловкого, но легковесного борца Гамбье в 5 минут и баварца Гитцлера в 23 минуты. Гитцлер к этому времени порядком усовершенствовался. Само собою разумеется, я получил в Дрездене первый приз.