Путь к солнцу

Они проехали еще примерно час, и затем фургон снова остановился. Зита услышала приглушенный диалог, потом водитель открыл дверь. Машина стояла на подъездной аллее, обсаженной высокими соснами. Рядом с курильщиком был странного вида мужчина азиатской наружности, с темными глазами, одетый во все черное. Он небрежно кивнул Зите.

— Вылезай, — сказал курильщик. — Теперь тобой займется Ли.

Он взял ее за руку, вытащил из фургона и передал азиату. Ли повел Зиту по аллее к просторной элегантной усадьбе. Дом был окружен ухоженными газонами и роскошными клумбами. Где-то поблизости слышался шум проезжавших мимо автомобилей, но участок со всех сторон обступали сосны, и за ними ничего не было видно.

Вслед за Ли Зита вошла в холл, где их уже поджидала худощавая светловолосая женщина средних лет. Она смерила Зиту оценивающим взглядом.

— Ну-ну, — протянула она. — Дитрих говорил, что передаст мне маленькую смугляночку. Мы всегда рады разнообразию. Скажи-ка мне, милочка, как тебя зовут?

— Зита Гхаи, — ответила Зита. Руки у нее дрожали, и она сжала их в кулаки. От упоминания о Дитрихе ее снова бросило в холодный пот. Тот блондин в клубе говорил что-то о цвете ее кожи. «Она красивая, — сказал он. — Она уйдет по высокой цене». Может быть, это и был Дитрих?

Женщина подошла к ней поближе и стряхнула невидимую пылинку с ее плеча.

— Зита Гхаи, — повторила она. — Как мило. — Ее глаза вдруг стали жесткими. — Прежде всего давай-ка проясним одну вещь. Ты меня хорошо слушаешь?

Зита кивнула.

— Отлично. — Она уставилась Зите прямо в глаза. — Ты больше не Зита Гхаи. В этом доме нет места девочкам с прошлым. — Она взглянула на Ли. — Уведи ее.

Зита застыла. Ли сделал ей знак следовать за ним, но она не могла сдвинуться с места. Он выругался на каком-то незнакомом языке, грубо схватил ее за руку и потащил вперед. Они миновали гостиную с антикварной мебелью, коридор, увешанный картинами, и спустились по лестнице в винный погреб. Здесь были сотни бутылок; все они были аккуратно расставлены по шкафчикам, каждый из которых сам по себе являлся произведением искусства.

Ли подвел ее к дальнему углу погреба, открыл один из шкафчиков и повернул стоявшую в первом ряду бутылку бургундского. Что-то щелкнуло, тихо загудело, и шкафчик отъехал от стены. За ним оказался еще один коридор с несколькими дверями, каждая из которых запиралась на кодовый замок. Ли подошел к одной из них, в самом конце коридора, и набрал пятизначный шифр. Потом распахнул дверь и втолкнул Зиту в комнату, похожую на фотостудию. Он поставил ее посередине, отступил на несколько шагов, оглядел ее и задумался. Он постоял так с минуту, бормоча что-то себе под нос, потом, видимо, принял решение и открыл огромный, от пола до потолка, шкаф с одеждой. Ли немного порылся среди вешалок и достал блестящее белое трико, усыпанное пайетками. Он бросил его под ноги Зите.

— Надень, — коротко приказал он, вышел и запер за собой дверь.

Зита с отвращением посмотрела на трико. Ей казалось, что если она прикоснется к нему, то заразится какой-нибудь болезнью. Она не смогла заставить себя даже поднять его с пола. Когда Ли вернулся, она по-прежнему стояла посреди комнаты, не в силах оторвать от него взгляда. Он выругался, потом вдруг вытащил нож и покрутил им возле ее лица.

— Надень, или я буду резать твою одежду, — сказал он с сильным акцентом. — Даю пять минут.

Зита развязала сари, которое купила ей тетушка, и положила его на пол. Она носила его две недели, не снимая, и ткань пропиталась запахами пота и сигаретного дыма. Потом она подняла трико и натянула его, стараясь не обращать внимания на его неприятную скользкость.

Ли вернулся вместе с тем самым блондином из клуба. Как и в прошлый раз, на нем был дизайнерский пиджак и брюки. Как и в прошлый раз, он холодно улыбнулся ей одними кончиками губ. Глаза у него были светло-голубые, льдистого оттенка. Теперь Зита знала, как его зовут. Ей вспомнились слова Дмитрия и Игоря: «…отец заключил с Дитрихом сделку повыгоднее», «Алексей сказать тебя не трогать. Дитрих приедет».

Дитрих подошел к дивану и сел. Глядя на него, Зита почувствовала, что терзавший ее все это время страх уступает место тупому отчаянию. В ушах у нее прозвучал голос Сумиры: «Подчинитесь воле бога, и, может быть, в следующей раз вы родитесь в лучшем месте».

Ли щелкнул пальцами у нее перед носом. Зита вздрогнула и очнулась.

— Хорошо, — заметил Ли и взял ее за плечо. — Сюда.

Он подвел ее к кровати, покрытой фиолетовым шелковым покрывалом, и велел сесть. Потом нажал на кнопку, и ее ослепил яркий белый свет. Ли выглянул из-за прожектора. В руках у него была цифровая камера.

— Не улыбаться, — сказал он, направляя объектив на нее. — Смотри сюда.

Ли приближался и отходил, фотографируя ее с разных углов. Он заставлял ее принимать то одну позу, то другую, то сесть, опираясь на подушки, и согнуть ноги в коленях, то лечь на живот. Он дал ей плюшевого мишку и сделал пару снимков с ним, потом поменял мишку на леденец. Фотосессия продолжалась не меньше получаса.