Путь к спасению

Подавленные тем, что полицейский заметил нас, возможно даже, во всех непристойных деяниях, мы с трудом покинули судно и голыми ногами ступили на каменный берег. Я отпил еще половину от оставшейся животворящей воды и вернул обратно в сухие женские руки.

– Спасибо! – сверкнула глазами Бояна.

– Это Гаспаро Фалько нужно благодарить, – итальянец повернул к нам голову, – это ты нас спас.

Коп тактично молчаливо кивнул в ответ, чтобы не разжечь ненароком еще один костер. Думаю, ожогов для нас троих более чем достаточно.

– Он пытается вернуть долг, не более того! – сквозь зубы, и после затяжной паузы, – это слова ярой злости, которой Бояна нашла место даже в сложившейся ситуации. Значит, корни ее проросли слишком глубоко.

Покинув лодку и обогнув валун, мы предстали пред солнцем, и когда прохладная тень деревьев еще не была достигнута, нагрев нервной системы дал о себе знать:

– Ты же прекрасно понимаешь, Бояна, что я ни причем! И все равно столько времени упорно делаешь меня виноватым! У меня палок в колесах до хрена, я даже не могу задницу почесать без контроля! – Гаспаро закипел и теперь надо было дождаться спада градуса.

– Ты знал, что так будет, знал, что они хотят сделать с Джеком, и не помешал им, – из глаз полились слезы. Это был настоящий прорыв дамбы, столько времени сдерживающей напор, от которого заливало глаза.

Фалько громко выдохнул и опустил голову:

– Знал, но я не струсил, Бояна. Не струсил! Я знал, что если я встану с Джоном в один ряд, то никогда не приближусь к цели, – он расправил грудь и обрел воинственный вид, – я посажу за решетку всех этих ублюдков, – указательный палец, как стрела прошелся над моей головой и указал куда-то в пустоту, столь тщательно скрываемую от посторонних глаз, – кроме того, нам нужно было спасти второго. Уверен, Джон хотел бы этого.

Еще одно упоминание о двух агентах замкнуло оголенный, искрящийся провод внутри горячего женского тела, и Бояна затихла. Напряжение прыгнуло вниз с высочайшего обрыва, и мы добрались до тени. Молча сидели и ждали Фалько, который отправился за добавкой воды. Он пришел быстро, хоть тогда время и тянулось как жевательная резина под палящей звездой. Вспотевшая из холодильника бутылка отдавала приятной прохладой как по моей ладони, так и внутри по пищеварительному тракту. Как часто к жизни возвращают именно такие мелочи, цена которых в обычные моменты не доходит даже до категории «запоминающихся».

– Как ты понял, что это мы были под масками?

– Я этого не знал наверняка, – признался наш спаситель, – я лишь знал, что семья Санторо получила приглашение. На самом деле, я спасал их.

– Ты там был только ради спасения? – девушка приобрела свежий вид и в удивление подняла брови.

– Признаться, это была второстепенная задача. Я должен был попасть во внутрь и увидеть все собственными глазами. Впрочем, как и вы.

– Ну и что ты там видел? Что все это было? Что за монстр? Что за ритуал? Объясните мне, что все это значит? – я дошел до состояния, когда помочь могла только истина. Я запутался, и чтобы шагнуть вперед, следует размотать шнурки на своих кроссовках.

– Скажи, что ты там видел?

– Собственно то же, что и вы, но в менее красочном образе. То, что было в этих напитках, видимо, вызывает определенные эмоции, галлюцинации и сексуальную возбужденность, которую вы все испытывали друг к другу. И хорошо, что я украл это с их, скажем так, кухни, – он указал на пустой пузырек, спасительный порошок которого вместе с водой принес облегчение.

– Так это все была правда… – то ли вопрос, то ли утверждение, но что-то вырвалось само по себе, а в ответ, – томительная пауза.

– Вы видели… чудовище… это человек с головой козла и с символами по всему телу…

– Бафомет, – в разговоре вновь появился женский голос.

– Бафомет, Ваал, Аббадон, – имен у него очень много. Каждый народ пытался придать одной и той же сущности особые черты, и все же общего куда больше.

– Кто он такой? – жажда знаний боролась за первенство среди моих похотей.

– Божество, за почитание которого были гонимы адепты ранних сект его культа, правда, истребить их не получилось, хоть попыток было много. Самая громкая из них связанна с охотой на тамплиеров.

– Пропусти я нагую содомию, я бы подумал, что это розыгрыш.

– Я бы все на свете отдал, чтобы от души над этим посмеяться, но как видишь, реальность скорее заставит рыдать.

– Ты хочешь сказать, что эти больные ублюдки – это выжившие рыцари с крестами на груди?

– Это лишь отчасти правда, – Гаспаро был таким же мрачным, как и Бояна. Чувствовался личный горестный опыт. Он скатывался горькими слезами во внутрь в глубь души, прожигая плоть на своем пути. У таких людей грудь сияет насквозь.

Эти сердца таили больше тайн, чем сама жизнь. Секреты были ужасными, мрачными и настолько сокровенными, что каждый из них решил превратить их сохранность в личную битву, порой неравную, даже смертельную. Но еще не настало время, пусть часы и идут верным шагом…

– Так расскажи мне правду, даже если уверен, что, узнав ее я пожалею об этом, – если честно, то я не был уверен в своих словах.