Путь к тишине. Часть 1 (СИ)

— Именно так. А он тебе не сказал? Пойми, потеряв свободу, человек постепенно теряет волю к жизни. И шансы на выживание в Игре у него резко падают. Неужели при столкновении с Байроном ты не почувствовал ничего странного? Например, того, что он намеренно спровоцировал конфликт, чтобы просто свести счеты с постылой жизнью? И не странно ли, что Митос не попытался защитить своего ученика, не сделал ничего, чтобы поединок не состоялся?

— Нет. Он хотел меня остановить. Я его не послушал.

Кассандра снова печально вздохнула:

— Дункан, Дункан… Повторю вопрос иначе — он действительно не мог тебя остановить?

МакЛауд медленно качнул головой:

— Мог. Если бы захотел. Но зачем тогда?..

— Он же представил Байрона как своего друга. Разве не показалось бы странным, что он не пытается защитить друга? А так все в норме — он попытался отговорить тебя, это ему не удалось, и он, из уважения к твоему мнению, просто отступил в сторону.

МакЛауд поставил локти на стол и уткнулся лбом в сжатые руки. У него вдруг заломило в висках. Слова Кассандры звоном отдавались в его сознании.

Это не могло быть правдой. Это было слишком страшно, чтобы быть правдой. И тем не менее…

— С тобой у него вышла осечка, — продолжала Кассандра, — хотя ты и очень сильно подпал под его влияние. Взгляни: сначала ты не дал ему захватить инициативу в столкновении с Кроносом. Он все время должен был считаться с тобой, с фактом твоего присутствия. Потом не позволил отвлечь себя в столкновении с Байроном. Эпизод мелкий, но кое-что значащий… И ты сам справился с Демоном. Посмотри, что произошло дальше. Он возвращается, снова как милый и заботливый друг, будто и не было вашего конфликта. И снова готов сражаться за твою жизнь, ничего не требуя для себя. Но стоило тебе только признать, что ты готов сделать шаг навстречу, и ставки мгновенно выросли. Разве нет?

— Да-а… наверно, так.

— Ты очень хорошо сделал, что не согласился встретиться с ним для разговора. Ты снова спутал ему карты. Вообще, он очень упорен. Но после стольких неудач он может оставить тебя в покое.

— Так это или нет, но в твоих рассуждениях я не вижу одного, — сказал МакЛауд, поднимая голову. — Почему ты решила, что, убей ты Митоса в Бордо, моя жизнь сложилась бы иначе? Разве его смерть отменила бы пророчество? Или без него у меня было бы больше шансов против Демона?

— Именно так. Скажи мне, Дункан, ты действительно не колебался в решении не просить помощи у друзей? Вот так сразу все и решил?

— Нет… Не знаю. Но я не хотел обращаться к Джо, потому что… — он осекся и ошарашенно уставился на Кассандру. — Ты хочешь сказать, что решение не обращаться тогда за помощью было ошибкой?

— Дункан, — тихо отозвалась она, пристально глядя ему в лицо. — Очень хорошо подумай: почему на самом деле погиб Ричи?

— Потому что Ариман хотел этого, — утомленно сказал МакЛауд. — Потому что ему удалось обмануть меня. Потому что Ричи оказался там один… — он снова осекся. — О Господи!..

Кассандра продолжала пристально смотреть ему в глаза.

— Нет… Этого не может быть! — яростно выкрикнул он. — Этого не может быть!!!

Он сорвался с места, схватил с вешалки у двери свою куртку и выскочил за дверь.

*

Он бродил по лесу весь день, пока не добрался до этого обрыва. И здесь провел оставшиеся до заката часы. Идти назад не хотелось. Думать не хотелось тоже. Мешала странная ноющая боль в висках, которая едва начала успокаиваться после нескольких часов блуждания по лесу.

Но мысли, навеянные словами Кассандры, сами снова и снова всплывали в памяти. Он и сам не заметил, в какой момент начал не искать обоснования для жутких предположений, а пытаться их опровергнуть. Ничего не выходило — чем больше он думал о рассказанном Кассандрой, тем больше находилось подтверждений ее словам. Все в точности совпадало: и перемены в поведении Митоса со времени их первой встречи, и его странная пассивность в истории с Байроном, и внезапная перемена настроения после того, как он, МакЛауд, сам сделал первый шаг к примирению…

Все его тревоги и подозрения внезапно обрели зримые очертания. Череда несчастий, закончившаяся смертью Ричи, началась с тех самых пор, когда в его жизнь легко и просто вошел Старейший Бессмертный.

Вампир.

Это, наверно, и есть самое правильное слово.

Хуже всего было то, что однозначно объявить Митоса своим врагом он не мог. Не мог так же, как в последнее время не мог определенно считать своим другом.

Как все запуталось!

Солнце клонилось к закату, становилось холодно. Нужно было что-то решать, не сидеть же здесь всю ночь. Надо либо возвращаться к Кассандре, либо отправляться в гостиницу. Впрочем, в гостиницу нужно сходить так и так — забрать вещи и сказать, где он будет жить, чтобы за ним не снарядили спасательную экспедицию.

*

Он пришел в гостиницу, взял свои вещи (которые даже не успел распаковать) и сказал Рэйчел, что намерен пожить в домике в лесу. Мол, нынешняя обитательница дома по счастливому совпадению оказалась его давней знакомой и не прочь разделить с ним жилье.