Путь к тишине. Часть 1 (СИ)

Пирсон укрыл ее одеялом и еще некоторое время посидел на кровати рядом. Никаких нежных чувств он не испытывал. Осталась боль и глухая ненависть. И снова припомнились ухмыляющиеся рожи, для него помеченные знаком смерти. Люди, которые еще не знают, что уже практически мертвы. Потому что из этого дома они никогда и никуда не выйдут.

Если бы этим можно было что-то исправить!

Время подходило к полуночи. Пирсон еще раз поправил одеяло, на секунду задержав взгляд на бледном, похудевшем личике Мишель.

— Ничего, милая. За все будет заплачено. Или я не…

Но даже сейчас он не произнес вслух имени, звучавшего, как пароль, выпускающий на свободу то холодное и темное, что тенью пряталось где-то позади его сознания. Рано, слишком рано.

Он подошел к дверям. Транзистор на столе поперхнулся и, щелкнув, начал передавать сигнал времени. Наступала полночь.

На пять секунд погас красный индикатор на видеокамере.

Миновать за пять секунд пятиметровый отрезок коридора было детской задачей. Выскочив на площадку, Пирсон прислонился спиной к стене и перевел дыхание.

Секунда. Еще одна.

Камера уже включена, но сигнала тревоги нет.

Получилось!

Он встал на перила и принялся осторожно открывать решетчатый люк вентиляционной трубы.

*

Что прямо сейчас играло ему на руку, так это постоянно витавшее вокруг генератора поле, вызывавшее ощущение Зова. С одной стороны, он точно знал, что приближается к цели. С другой, не было риска попасть в зону действия датчиков, вроде тех, что установлены в его комнате…

В лаборатории горел свет. Это Адам увидел сквозь решетку люка, через который рассчитывал выбраться. Он придвинулся к решетке и попытался присмотреться.

Лаборатория была просторным помещением с очень яркими белыми лампами под потолком. Там все было белым. У стены стоял стол с компьютером и кучей всякого электронного барахла; немного подальше располагалась станция системы слежения, ее приборная панель и ряд мониторов светились и лениво мигали. У противоположной стены — железный шкаф с открытыми дверцами и рядами приборов на полках внутри. Не иначе, как это и есть тот самый генератор!

Рядом со шкафом располагалось высокое кресло, опутанное проводами; на подлокотниках и подставке для ног крепились ленты, какими связывают буйных больных в психиатрических клиниках.

Выбираться из своего укрытия Пирсон не торопился — в лаборатории кто-то был.

Небольшого роста, щупленький человечек в белом халате вышел из-за шкафа, что-то напевая себе под нос. Он остановился перед столом с компьютером и наклонился вперед, всматриваясь в бегущие по экрану столбцы цифр.

Ручка в двери со щелчком повернулась, и вошел Эдмунд.

Пирсон затаился, надеясь услышать разговор.

— Как идут дела? — спросил Эдмунд, подходя и тоже останавливаясь перед монитором.

— Отлично, — скрипуче хихикнул человечек в белом халате. — Завтра к вечеру, я думаю, все будет готово. Часам к семи. Твой Пирсон будет очень удивлен.

— Ну да, наверно, — равнодушно отозвался Эдмунд. — Признаться, я ожидал от него большего.

— Большего?

— Он так хотел сыграть со мной в эту игру. Я думал, он и в самом деле чего-то стоит. Но он, похоже, мастер только создавать видимость.

— Осторожнее, Эдмунд. Я говорил тебе и могу повторить снова — он опасен! То, что он не пытался играть с тобой в Джеймса Бонда, еще не значит, что он ни на что не способен.

— Да ладно, профессор, — устало махнул рукой Эдмунд. — Он просто морочит мне голову. То есть думает, что морочит. Усадите его завтра в это кресло, и он станет поразговорчивее. Тогда и увидим, кто из нас прав.

Профессор оглянулся на него, потом снова уставился в монитор:

— Помнится, именно ты с самого начала не хотел применять к нему радикальные методы.

— Я хотел посмотреть, на что он способен. Теперь вижу, что ни на что. Пусть порадуется жизни завтра до семи часов.

— Потому ты и позволил ему развлечься с девчонкой?

— Развлечься! — фыркнул Эдмунд. — Да он наверняка и пальцем ее не тронет. Он же изображает здесь благородного спасителя.

— И что ты собираешься делать по этому поводу?

— А ничего. Я же говорю — пусть думает, что все идет по его плану. А вечером получит сюрприз.

— Ну, как хочешь.

Профессор выпрямился; цифры на экране перестали мелькать, и он отвернулся от компьютера:

— Я пошел отдыхать.

— А я еще немного поработаю.

— Ты так и не хочешь мне рассказать, над чем?

— Могут же у вашего любимого ученика быть маленькие тайны? Зато как интересно будет похвастаться результатом!

Профессор хмыкнул:

— Ну, ладно, поработай. Ученик.

Едва дверь захлопнулась, Эдмунд торопливо подошел к ней и защелкнул замок. Постоял там еще, потом повернулся.

Адам, который думал, что больше никаких сюрпризов не выдержит, смотрел на него, почти не дыша. Он впервые видел Эдмунда в момент, когда тот считал, что остался один. С лица его мгновенно исчезло выражение вечного недовольства и презрения, сменившись усталостью и… что это? страх? безнадежность?

Эдмунд прошел через комнату к столу, со стоном упал в кресло и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.

Пирсон боялся шелохнуться. В тишине можно было услышать даже дыхание.