Воздух в комнате всколыхнулся от невесть откуда налетевшего сквозняка. Следом появилось твердое ощущение, что в комнате кто-то есть. Кто-то посторонний.
Митос оглянулся.
На фоне окна, освещенного снаружи дальними огнями, четко выделялся темный силуэт. Митос потянулся к стене над спинкой кровати и включил светильник.
— Грэйсон?
Он медленно встал и сделал несколько шагов в сторону окна. Кассандра, помнится, сболтнула что-то о голосах во сне и о призраках.
— Я не твой гость, Митос, — произнес Грэйсон, улыбнувшись. — Надо отдать должное, твоя защита хороша. Просто так мимо нее не пройти. Нет-нет, не нужно растворять меня в воздухе. Я не враг.
Митос подошел ближе, соображая.
— Так ты приходил к нему прежде?
— Да. Тысячелетний цикл завершается, Митос. В движение пришли силы, чудовищные по мощи.
— Это не в первый раз?
— Разумеется. Но на сей раз в мире появилось нечто, мешающее нормальному течению событий.
— Надеюсь, мне не придется спасать мир? — изогнул бровь Митос.
— О, нет, мир спасется сам. Мощь Источника слишком велика, чтобы ей легко было нанести урон. Но в этой цепи есть слабое звено.
— Кто?
— Избранный. Он сделал свое дело, не допустив в мир Демона. Но теперь те же силы, уходя, могут увлечь за собой его.
— И ты ему говорил то же самое? — спросил Митос, пытаясь сопоставить эту новость с тем, что было известно ему самому.
— Я не магнитофонная лента, Митос, — скривился Грэйсон. — Я не могу сказать больше, чем человек способен услышать. Но я предупредил его, а потом не мог к нему приблизиться — из-за женщины.
— Значит, она все-таки защищала его?
— Защищала. От понимания того, что с ним происходит и что может произойти. А с ней, в отличие от тебя, я говорить не мог. Ну что ж, теперь, думаю, мне и не придется больше проходить барьер.
— Ты так уверен, что я справлюсь? — тихо спросил Митос.
— Главное, что ты в этом уверен. Ты всегда был упрямым сукиным сыном. — Грэйсон снова иронически улыбнулся. — И уж если что вбивал себе в голову, то остановить тебя было никому не под силу. Так что, желаю удачи.
Митос прикрыл глаза, переваривая услышанное. А когда открыл их, в комнате никого не было. Он коротко вздохнул и вернулся на кровать. Откинулся на подушки и закрыл глаза.
Все было намного хуже, чем ему казалось прежде.
Кассандра приехала на баржу под утро. Она вообще не собиралась возвращаться раньше следующего дня, но планы пришлось изменить.
…Их с Дунканом близость не ограничивалась совместным проживанием. Даже на большом расстоянии она могла ощущать его присутствие, знать, плохо ему или хорошо, и почувствовала бы, случись с ним беда. Ей очень не хотелось отпускать его одного в это аббатство, но он настаивал. И она согласилась, боясь вызвать ненужные подозрения.
А вчера она уловила исходивший от него всплеск боли и отчаяния, но больше ничего увидеть не смогла. Потом пришло ощущение дороги, и она решила, что он на пути к Парижу.
Этой ночью связь вдруг пропала. Нет, если бы он умер, она бы это поняла и почувствовала. Но было иначе — будто опустился невидимый занавес. Это было очень нехорошим знаком. Кто мог так завладеть его душой?
На барже было пусто, но Кассандра сразу поняла, что Дункан здесь побывал. А потом ушел. Но почему? И не оставил даже записки?
Она села на диван перед камином и, закрыв глаза, попыталась сосредоточиться. Нужно было узнать, что здесь произошло.
Да, Дункан был здесь. Но не только он. Как минимум еще один Бессмертный.
Кассандра мысленно потянулась к МакЛауду, пытаясь нащупать утерянную связь, и это ей почти удалось. Почти. На пути снова встала невидимая, но неодолимая преграда, и…
Глаза, темные, с золотыми искрами на самом дне, глянули на нее в упор с насмешкой и с презрением.
Это видение выбросило ее из транса, заставив задохнуться и схватиться за край дивана, чтобы не упасть. Отдышавшись, Кассандра снова откинулась на спинку и утомленно прикрыла глаза.
Понятно, кто встал у нее на пути.
Сюрприз. Неприятный. Однако признавать себя проигравшей Кассандра не собиралась. Один удачный ход — еще не вся партия.
========== Глава 39. Короткое затишье ==========
Первое, о чем подумал МакЛауд, проснувшись — уже утро и он прекрасно выспался. Потом, разом вспомнив вчерашние приключения, торопливо сел на кровати.
Нет, ему ничего не приснилось.
Он пошарил под воротником свитера — надо же было уснуть в одежде! — и нашел цепочку. Камень был на месте, мерцал внутри голубоватый огонек.
Хорошее настроение МакЛауда улетучилось. Он встал и отправился в маленькую туалетную комнату, дверь туда была прямо из спальни. Ванны не было, но ему хватило и душа.
Заканчивая туалет, он снова припомнил вчерашнюю ночь. Митос что-то говорил о том, что Кассандра была плохим защитником. Можно было сколько угодно считать его слова ложью и клеветой, факт оставался фактом — так хорошо, как сегодня, МакЛауд уже давно не отдыхал.
Он еще раз критически окинул взглядом свое отражение в зеркале, поправил ремень и, решительно вздохнув, вышел из комнаты.