Путь к цели

Они умерли первыми. Андрей ударом перебил одному из них горло, второго вырубил в солнечное сплетение и, нокаутированного, отправил в воду. Обыскал первого охранника, нашел короткую, толстую дубинку из крепкого дерева, окованную железными кольцами – такая могла выдержать даже удар сабли или кинжала, – нашарил за сапогом длинный, острый как бритва нож с лезвием около двадцати сантиметров длиной, а также три метательных ножа, закрепленных в специальных карманах на подкладке куртки. Парень был профессионалом, и, если бы ему дать шанс, мог бы попытаться что-то совершить в деле искоренения незваных гостей. Но шанс ему не был дан. Только в дурном кино герой важно вызывает злодеев на поединок, крича, что его кунг-фу лучше и он покарает их. На самом деле нормальный герой норовит воткнуть нож в почку часовому или с ходу перебить гортань – чтобы не предупредил остальных.

Толкнув дверь, Андрей оказался в круговороте движения – двое музыкантов наяривали что-то на инструментах, похожих на скрипки, в зале скакали разгоряченные пьяные клиенты, обнимая полураздетых или совсем голых девиц, выглядевших настолько молодо, что Андрея перекосило от отвращения – фактически это были дети. Девчонки лет одиннадцати – пятнадцати. Мужики, что с ними обжимались, были гораздо старше, в основном сорок – пятьдесят лет, одетые дорого и со вкусом. Впрочем, были и помоложе, двадцати – тридцати лет, но их было все-таки меньше, двое или трое. Помещение, в котором находился этот «танцзал», было выстроено на палубе бывшей шхуны – остались даже мачты, служившие опорой потолка. Помещение освещалось масляными фонарями, висевшими под копотеуловителями. Освещение было довольно ярким, так что стало видно все подробности – размазанная помада на губах девчонок, красные, похотливые лица клиентов с блестящими от вина и желания глазами, мебель со следами винных пятен…

– Шанти, останься у дверей и никого не выпускай. Только впускай, – приказал Андрей.

Охранники шагнули ему навстречу – у одного в руке блеснул нож, другой достал дубинку. Кто-то из девчонок взвизгнул, а может, это взвизгнула струна одного из застывших в ужасе музыкантов, Андрей этого не знал, да ему и некогда было задумываться над такой ерундой.

Движение, удар – дубинкой вышиб нож, скользящим движением полоснул острым клинком по бедру, обратным движением воткнул нож в подбородок снизу, вогнав по самую рукоять и достав до мозга. Вырвал – удар в бок второму охраннику, ударом дубинки проломил череп. Вот тут девчонки и взаправду завизжали, глядя, как незнакомец за две секунды расправился с двумя охранниками.

Дальше происходила совершеннейшая и страшная резня – Андрей убивал всех мужчин. Жертвы падали снопами, умирая и даже не пытаясь защититься, – они лишь выли, визжали… Двое попытались спастись бегством, устремившись к двери, но там их встретил волк размером с теленка, и они отпрыгнули от страшных зубов назад, под смертельный удар клинка. Все было кончено через пятнадцать – двадцать секунд. Андрей пощадил лишь музыкантов, как будто по старой присказке: «Не стреляйте в музыканта, он играет как умеет!» Они забились в угол и закрылись своими скрипочками, как будто были уверены, что те защитят их от смерти.

Андрей осмотрелся и перевел дыхание – он работал на полной скорости, и теперь его мышцы и связки слегка ныли от нагрузки, которую он им дал.

– Где Юкар? – спросил он глухо, остановив взгляд на одной из девчонок, выглядевшей более-менее разумно и не застывшей как соляной столб.

Она попыталась что-то сказать, но вместо слов вырвалось какое-то карканье. Прокашлялась и с трудом сказала:

– Он внизу, с новенькой, «обламывает» ее, он так сказал. В каюте.

– Иди вперед и покажи где. В каютах кроме него есть клиенты?

– Нет, все здесь, – испуганно сказала та и отчаянно замотала головой. – Я не могу показать! Он меня потом убьет!

– Если выживет. Быстрее показывай, я сказал! – грозно прикрикнул Андрей и шевельнул длинным блестящим ножом, покрытым кровавыми потеками.

Девчонка испуганно проводила взглядом страшное лезвие и мелко затрясла головой:

– Да-да, покажу, идите за мной!

Она подошла к лестнице, застланной ковром, и стала спускаться в трюм, обшитый и отделанный шелковыми обоями. Тут было тихо, и только слышался плеск волн, а еще – плач и всхлипывания девушки, доносившиеся откуда-то из дальнего конца помещения. Потом неизвестная отчаянно закричала, как будто от сильной боли, и зарыдала, приговаривая:

– Ой, мамочка! Папа… папа! Не надо, пожалуйста, не надо… а-а-а!

Андрей бросился на крик, толкнул дверь в каюту – она была заперта изнутри. Он нажал изо всей силы, запор не выдержал, дверь хрустнула и слетела с петель.