Путь к цели

Андрей встал, подошел к женщине, обнял, прижав к себе, и взял ее руку в свою. Внезапно его прошибло чем-то вроде электрического удара, он даже вздрогнул – Андрей увидел владельца значка! Его грубое лицо с красным носом, его толстые губы и кривые желтые зубы, ощеренные, как будто он хотел укусить. Картинка исчезла, но лицо человека запечатлелось в памяти.

– Что с тобой? – обеспокоилась Олра. – Тебе плохо? Ты так вздрогнул…

– Нет, все нормально. А что с лечением, почему тебя не смогли вылечить?

– Не знаю. Болезнь вылечили. А потом оказалось – не могу зачать. Я уже всяко пробовала – думала, дело в партнерах. Но нет – во мне. Это точно. Лекари только руками разводили. И все.

– А живот иногда болит? – вскользь поинтересовался Андрей.

– Болит. А ты откуда знаешь? – удивилась она. – Побаливает, да.

– Так… чувствую. Сейчас тоже болит?

– Болит… немного… Но я к этому уже привыкла.

– А хочешь, я попробую тебя вылечить?

– Ты что, лекарь? – Женщина удивленно вскинула брови.

– Нет. Но я тоже кое-что умею. Ну так как? Хочешь иметь детей или только прикидываешься? Решай быстрее, мне некогда, пора идти!

– Издеваешься? – отшатнулась Олра. – Не ожидала от тебя!

– Перестань. Никакой издевки. Иди ко мне! – Андрей подхватил закусившую губу женщину на руки и отнес на кровать. – Расслабься. Сейчас боль пройдет!

Он погладил Олру вдоль тела, женщина расслабилась и прикрыла глаза. Андрей коснулся ее ауры возле живота, где полыхал красный комочек боли. Его прошибло потом, но он сдержался и не отдергивал руку до тех пор, пока красное свечение не исчезло. Олра протяжно вздохнула и прошептала:

– Как хорошо… ох, как хорошо… мне давно не было так хорошо! И ничего не болит… Какие у тебя ласковые руки. Наверное, самые ласковые руки на свете!

Андрей криво усмехнулся, глядя на свои огромные кисти, свободно ломающие подкову и шею противника, и продолжил лечение.

Теперь предстояло самое сложное – убрать черноту. Хорошо, что там, где была нарушена структура тела, не было костей – их пришлось бы ломать. А спайки, рубцы могут легко рассосаться, если на них воздействовать как надо. А он умел – как надо.

Чернота медленно переходила на его ауру, светящуюся ярко и сочно, растворялась в ней, и на долю секунды аура потускнела, но затем снова засияла ровным, сильным светом. Андрей задумался над тем, какой силы должна быть болезнь, чтобы его аура потухла совсем, и не влияет ли вот этот принятый на себя недуг на здоровье.

Прислушался к себе, но ничего плохого не ощутил, никаких болезненных явлений, ни уколов, ни ломоты. Как было все, так и осталось.

Наконец последние остатки черноты ушли из Олры, блаженно закрывшей глаза. Андрей еще немного понаблюдал за ее аурой и добавил над животом оранжевого цвета, нагнетая его до полной яркости. Он не знал, почему так сделал, просто послушался интуиции.

Олра протяжно застонала, и вдруг ее живот стал дергаться, а все тело свело судорогой, не проходящей несколько минут. Это был мощный оргазм, такой, какие у нее были этой ночью, а может, даже сильнее.

Через минут пять она успокоилась, широко открыла глаза и хрипловатым от возбуждения голосом сказала:

– Кто ты такой?! Ты демон! Я никогда еще не испытывала такого наслаждения, думала, сейчас умру! Я потеряла сознание? Нет? У меня перед глазами точки плавают… ох ты… у меня слов нет. Может, не пойдешь никуда, поваляемся? Ну пожалуйста! Ну хоть полчасика! Успеешь к своим друзьям, никуда они не денутся! Ну пожалей меня, останься, мне так мало радости в жизни досталось!

– Спекулянтка! – хмыкнул Андрей и решительно потянул с себя сапог…

С Олрой он расстался только через час. Она была ненасытна, как течная кошка. И только когда он решительно оторвал от себя ее руки, женщина сдалась, но пригрозила, что, если он не придет вечером, найдет его и искусает до полусмерти. На том и сошлись.

Кстати сказать, одним из аргументов заманивания было обещание взять Андрея вместе со всеми друзьями на постой, на полное обеспечение – лишь бы делал то, что сегодня ночью. В устах другой женщины это прозвучало бы вульгарно, как будто ему предлагали отрабатывать постой своим телом, но в устах Олры это звучало весело и непринужденно – на нее трудно было обижаться. Она была откровенным и чистым человеком, настолько чистым, что даже трудно представить что-то такое чистое в этом черном, злом мире.

Он зашел в мойню и только потом направился в свою комнату. Проголодавшаяся Шанти извергла на него фонтан ругани. Она шипела, будто прохудившаяся шина, и чуть не плевалась от ярости.

– Ты – мерзавец! Я подозревала, что ты мерзавец, но не до такой степени! – Шанти скакала как мяч и норовила тяпнуть партнера за ногу. – Ты там совокуплялся, как бродячий кот, а я… а я… у меня последний глоток молока был вчера! Почти месяц назад!

– Какой месяц? Ты с ума сошла? Ты же вчера вечером налопалась печенки, напилась молока так, что пузо раздулось, неужели так проголодалась?!