Путь к Цусиме

"План Небогатова 15 мая 1905 г. был простой, — во что бы то ни стало скрыться в тумане. Он не знал, что в бою 14-го мая ранен Рожественский, умер Фелькерзам, ушел Энквист, что русский флот уже более не существует и его собственные суда таким образом обречены на верную гибель. Что мог знать Небогатов, не имевший в своем распоряжении разведочного отряда? Вы, господа судьи, хорошо понимаете, что, знай он все это, он сумел бы для своих судов найти почетное кладбище в Японском море. Посылка третьей и даже 2-й эскадры есть не более, как авантюра. Только на заре истории в юности своей народ, когда ему недостает опыта, устремляется в рискованные предприятия. Поход Рожественского и Небогатова — это вторая молодость, которую пережил русский народ. Г-н прокурор выразил сомнение, что Небогатов руководился исключительно желанием спасти 2,000 человек от бесполезной и мучительной смерти; я же полагаю, что этот мотив был единственным, и что справедливо сам прокурор свои предположения называет догадками. Вообще его взгляд на участие Небогатова в этом деле следующий. Россия накопила много славы, и слава эта накопилась на исключительной черте русского солдата — его полной готовности умереть; и он не изменил своим традициям и в этот раз, он покорно шел на бойню; но Небогатов не допустил этого бессмысленного убийства. Он протестовал; и по моему мнению, это должен был сделать всякий военачальник, в котором бьется честное сердце. Сдача — позор, — твердили печать, правящие лица и официальная Россия. Позор — Цусима, занесет в свои скрижали история. Цусима шире 15-го мая. Она, гг. судьи, началась не 14-го мая 1905 г.; она началась в тот момент, когда на безмолвии народном, дерзко попирая народные блага, воцарились те эгоистические принципы, которые, как вихрь, смели народное благосостояние и расхитили народную славу. До сих пор Россия побеждала, благодаря мужеству русского солдата, его непоколебимой верности своему долгу, способности его жертвовать собой, его выносливости и геройству. Все это осталось за русским солдатом и теперь, но мы забыли отличительную особенность современных способов войны, где личное геройство отступает на задний план, а главное место занимают культура народа, его техника и машины. Мы дорого поплатились за незнание этого и свою забывчивость. Небогатов, сознавая, что идет не в бой, а на бойню, поступил так именно, как ему и следовало поступить; он не смел поступить иначе… От Небогатова требуют героизма большего, чем от простого солдата, так как он — адмирал эскадры. Но бойня не родит героев, и вдохновляться ему было нечем".

* * *

Взявший на себя юридическую часть защиты Небогатова, прис. пов. Маргулиес сказал следующее:

Анализировать законы, на которых обвинение строит свои доказательства преступности сдачи Небогатовым четырех кораблей, задача неблагодарная. Законы эти не прошли еще через аналитическое горнило тех законоистолковательных лабораторий, из которых закон выходит ясным и понятным. To простое в сущности положение, которым резюмируется психологически деяние Небогатова, покрыто таким густым слоем многовековых предрассудков, отзвуков, давно отошедших в область истории, положений и отношений, что путь к истине в Небогатовском деле можно приравнять к плаванию судна, киль которого вследствие многолетнего пребывания на воде обильно покрылся водорослями и ракушками. Первое, что нужно сделать для облегчения плавания, это ввести судно в док и почистить его киль. Разве военным может быть разрешено сдаваться? Когда исход сражения зависел почти исключительно от того, дрогнут ли ряды неприятеля и побегут или нет, могущественным средством обратить их в бегство была засвидетельствованная перед неприятелем готовность не уйти с поля битвы и сражаться до смерти. Но теперь бой в рукопашную отошел в область преданий: абордаж в морском деле — предание.