Путь к Цусиме

"Начиная с Мадагаскара на эскадре каждую ночь ожидали минной атаки неприятеля; вечером обязательно играли сигналы отражения минной атаки, по которым на корабле кругом должны задраиваться иллюминаторы. Под тропиками в каютах и без того была жара в 30–35 градусов Реомюра, и с задраенными иллюминаторами спать не было никакой физической возможности. Поэтому офицеры с тоской ожидали всегда приближения ночи; а когда она наконец наступала, притыкались спать где попало, — не только в кают-компании, но и на спардеке, на мостиках, рядом с матросами. Некоторые же младшие офицеры чуть ли не до Корейского пролива спали в каютах, потихоньку отдраивая иллюминаторы. На таких не действовали ни постоянные приказы командира, ни принцип, ни обходы старших и постоянные их просьбы, ни действительная опасность"…

"И вот такой-то мичман, не знающий хорошенько своих орудий, сколько-нибудь серьезно никогда не занимавшийся артиллерийской стрельбой, мало упражнявшийся даже в наводке орудий, стоит в злополучный день 14 мая 1905 г., не получая из рубки ровно никаких указаний, и только кричит иногда комендорам: — "Это — не японский крейсер, это наш "Ослябя", не стреляйте"… Он же чуть не первый подставляет свое тело под фугасные снаряды неприятеля и падает убитым или раненым; а команда и вовсе лишается начальника"…

"Но мичмана это молодежь, многое им можно и должно простить. Главное-то у них все-таки есть, — молодая энергия и готовность работать; только не научили их многих работать; не сумели в них самих возбудить интерес к работе, не сумели заставить их понять высокий смысл ее, не показали на своем примере, как надо работать"…

"Перейдем теперь к лейтенантам. На таком пробном камне, как долгое плавание, они довольно резко делились у нас на недельных, которых берут на корабль "в перегрузку", и на дельных, настоящих моряков. К счастью, лейтенантов первого типа было все-таки не большинство; об их работе мало слышно на корабле, там они незаметны; но когда надо где-нибудь с апломбом присутствовать своей собственной персоной, напр., в кают-компании в обеденное время, там они безусловно стараются первенствовать. В их присутствии товарищи задают нередко загадки: — "Что будет с такой-то частью (минной, артиллерийской), если уйдет М-н?… Все хохочут. Или говорят невозмутимо серьезным тоном: — "Ну, вот будет бой; кто же у нас в рубке будет стоять; ведь у нас один только П-в дельный"… Новый отчаянный взрыв хохота. К ним, как к гусю вода, ничего не прилипает; они спокойно проплавают свой ценз "с одной полоской и тремя звездочками", не смущаясь тем, что в это время они тормозят и губят дело; потом у них будут "две полоски", а потом и "орлы на плечах"; в каждой такой стадии, не желая работать, в свое время они внесут в дело свою долю вреда, ничем не смущаясь и спокойно опираясь на установленную традициями выслугу лет. Бедный, бедный русский флот!"…

"Зато сердце отдыхает, когда вспоминаешь дельных лейтенантов, столпов корабля, настоящих боевых моряков, которые держат весь корабль в своих руках и в конце концов придают ему его истинную физиономию. Эти составляют расписания, интересуются погрузкой угля, принимают меры для ее улучшения, а так-же и облегчения для команды; приглашают на совет и старшего механика, но ведут с ним не "боевые разговоры" о распределении работ между верхней и нижней командой; советуются насчет боевой готовности корабля, лучшего прикрытия людей от неприятельского огня; ведут разговоры о будущем бое, о строе эскадры, о тех или других преимуществах неприятеля над нами, или обратно; устраивают разумные развлечения для команды, сообщают ей интересующие нас всех сведения и т. д."

"Но даже и здесь, у этих лучших, храбрых и преданных морскому делу офицеров, оказывались общие всем нашим морякам недостатки; среди последних чаще всего бросаются в глаза плохая специальная техническая подготовка, отсутствие у них самых примитивных кузнечно-слесарных знаний и неумение самому разобраться в самых простых вещах этого рода. Они заведуют людьми, часто заведуют очень хорошо, обучая и воспитывая команду и своим примером внедряя в нее добросовестное отношение к делу. Но ведь, кроме того, у них на руках масса механизмов; взять хотя бы 12-дюймовые орудия и башенные установки; они стоят любых механизмов, которые вверяются попечению судовых механиков, имеющих для этого специально-техническую подготовку. В практическом неумении обращаться со всеми этими механизмами, в отсутствии правильного технического взгляда на сущность их устройства, действия и ремонта лежит одна из главных слабостей чуть не у всего офицерского состава. И это тем более ощутительно, что наши портовые средства известны; на их помощь и содействие трудно рассчитывать; a у нашей Балт. — Цусимской эскадры, кроме "Камчатки", всегда по горло заваленной работой, ничего другого в этом роде не было".