Путь к успеху

— Этого солдатика Саше подарил его одноклассник, когда им было лет по девять. Маленький я увидел его и захотел забрать себе любой ценой. Я долго и громко плакал, и в конце концов мама попросила Сашу отдать мне эту несчастную игрушку. А когда мы были постарше, Саше было около тринадцати, мы часто ссорились и долго не разговаривали. Но мы всё равно хотели друг другу что-то передать, хоть и оба были ужасно гордыми. Поэтому мы писали друг другу записки, которые я сохранил до сих пор. Саша улыбнулся и поблагодарил брата. Мне было приятно смотреть на них — они такие родные!

Саша собрал подарки и отнёс их в машину. Мы с Ником пошли с ним, параллельно обсуждая планы на остаток дня. Ник решил прогуляться к лугу и собрать букет диких цветов. Саша вернулся на прежнее место и задумался. Я стояла в нескольких метрах от друга и рассматривала его.

Саша сидел в меланхоличной позе: одна нога была согнута, рука была за головой. Его светло-русые волосы, словно солома, развевались от дуновения ветра. Голубые глаза Раевского были устремлены на противоположный берег пруда. На нём была ярко-алая футболка и джинсы. Саша был симпатичным, но чего-то ему не хватало. Его взгляд был слишком печален, он носил в себе бомбу замедленного действия. Я искренне хотела помочь Саше, но не знала, что я могу сделать для него.

Я подошла к Саше и положила руку ему на плечо. Он нежно посмотрел на меня и продолжил так сидеть. Через пару минут я спросила, о чём он думает. «О вечности» — ответил мне Раевский.

Оставшееся время мы сидели в задумчивом молчании. Скоро пришёл Ник и подарил мне собранный им букет. Я унесла его в машину, и мы втроём пошли гулять в поле. Мы пели песни и веселились. Когда я искала в высоких стеблях кукурузы Ника и Сашу, у меня перед глазами проскочила вспышка. Я была искренне счастлива и в тот день.

Тем осенним вечером стемнело довольно-таки рано, и мы с Ником уехали домой. Через три дня Саша улетел в Германию готовиться к предстоящему сезону. Мы с мужем в это время активно учились и иногда посещали университет, потому что в поездке нам было не до учёбы.

В учёбе незаметно пролетели полтора месяца. Через две недели нам нужно было улетать на первый этап, но мы ещё совсем были не готовы.

Ник занялся бытовыми вопросами. Он отвозил наши вещи со съёмной квартиры моим родителям, он собирал наши чемоданы и складывал документы. Я в это время покупала всё недостающее: одежду, обувь, настольные игры и книги. Потом я озадачилась поиском работы.

Я решила, что для меня наилучшим вариантом было телевидение, потому что это популярная сфера, регулярная работа и множество зрителей. Работа биатлонного корреспондента привлекала меня больше всего.

За неделю до вылета я пришла в главный офис федерального спортивного телеканала и попросила отвести меня в отдел кадров. Меня пригласили на собеседование.

Я вошла в кабинет. Сидевшая на кресле женщина в деловом костюме предложила мне присесть напротив неё. Она налила мне кофе и спросила меня о целях моей работы в этой компании, о том, чего я ожидаю от работы здесь и о том, что я могу дать этому телеканалу.

Я рассказала этой приятной женщине правду о том, что Саша сделал нам с мужем такой подарок, и мне нужна была работа в прессе для того, чтобы у меня были хоть какие-то деньги по возвращению домой. Но я не упомянула, что мой Саша — это звезда мирового уровня, известный биатлонист Раевский. Возможно, зная это обстоятельство, меня бы взяли в эту компанию без каких-либо вопросов. Но я хотела доказать себе в первую очередь, что я не только невестка биатлониста. В первую очередь я — это я.

— Софья Витальевна, — начала после паузы женщина, — к сожалению, сейчас у нас занята должность биатлонного обозревателя, а с другим видом спорта, я так полагаю, вы не согласитесь работать. Я вынуждена вам отказать, но, если вдруг эта вакансия освободится, я дам вам знать.

И она не обманула. Через два дня, когда я уже почти стала сотрудницей престижного спортивного журнала, девушка, проводившая собеседование, позвонила и сказала мне, что их штатный обозреватель внезапно решил завершить журналистскую карьеру и уйти в политическую деятельность. Фортуна улыбнулась мне до невозможности широкой улыбкой — теперь я была биатлонным обозревателем очень известного в положительном ключе спортивного телеканала.

Мне было выдано оборудование, которое я должна была носить с собой на старты. Моей главной задачей было брать интервью у биатлонистов. Иногда я должна была делать полные новостные сюжеты. В целом, мой график был довольно-таки удобный — мне надо было сдавать одно большое интервью и несколько вопросов одному спортсмену сразу после завершения гонки за этап, причём я сама решала, с какого именно старта.

Ник и родители за меня порадовались, Саша пообещал мне помочь с интервью, а я, полная грёз и мечтаний, начала собирать вещи.