Путь к вершинам, или Джулиус

– План пока такой, – начал Джулиус. – Скоро тут проедет торговец. Он сейчас километрах в трех отсюда или около того. Его разморит на солнце, и он захочет размять ноги. Спрячетесь здесь, а я с ним заговорю. Когда подам сигнал, бегите к мулам. Бору привычный с животными управляться, он берет на себя двух. Мы все – по одному. Гоните сломя голову и вопите что есть мочи. Мулы испугаются и понесут. Главное – держитесь покрепче, чтоб не сбросили.

– А если торговец за нами погонится?

– Не погонится, это я беру на себя, – ответил Джулиус.

Мальчишки взволнованно и испуганно переглянулись.

– А что ты с ним сделаешь? – спросил Тото.

– То же, что Давид с Голиафом. – Джулиус похлопал себя по карману.

Приятели недоуменно заморгали.

– Я же еврей, я все знаю, – рассмеялся Джулиус и зашагал к пригорку, откуда открывался хороший обзор на длинную извилистую дорогу и можно было сразу заметить торговца с мулами.

Джулиус лежал в придорожной канаве, положив подбородок на руки. Через час вдалеке наконец показалась небольшая процессия: пять мулов шагали в связке гуськом, на расстоянии фута четыре или чуть больше друг от друга, а на шестом восседал торговец-араб, устало покачиваясь в седле и склонив голову на грудь.

Джулиус поднялся из укрытия и медленно двинулся ему навстречу. Подойдя на достаточное расстояние, он поднял руку и прокричал:

– Доброго дня! Да защитит Аллах тебя, сыновей и внуков твоих. Сигареты не найдется?

Торговец осоловело воззрился на него сверху.

– Я еду с самого полудня, устал и тороплюсь, так что не мешай мне. – С этими словами он щелкнул длинным кнутом, понукая мулов.

Джулиус отскочил в сторону, чтоб не попасть под копыта, и порылся в кармане.

– Ты уже седьмой погонщик мулов здесь за сегодня, – заявил он. – На базаре точно места не найдешь.

Араб обернулся в седле и изумленно уставился на Джулиуса.

– Да не может… – начал он, но не договорил, потому что мальчик, тщательно прицелившись, выстрелил камнем из рогатки ему прямо между глаз.

Араб со стоном повалился на землю, дернулся и затих.

Джулиус тут же бросился к неподвижному торговцу, чуть повозившись, отстегнул у него с пояса тяжелый кошель и торопливо запихал себе под рубаху. Потом, оглядевшись по сторонам, оттащил торговца к краю дороги и сунул ему в зубы сигарету – ни дать ни взять путник, присевший отдохнуть на обочине.

По сигналу Джулиуса мальчишки выбежали из-за деревьев, похватали мулов под уздцы и перерезали веревки. Потом вскочили на перепуганных животных, крича что есть мочи; мулы взбрыкнули и помчались по дороге, тряся гривами и вздымая клубы белой пыли.

Джулиус склонился над арабом. Тот все так же «сидел» на обочине, обмякший и неподвижный, а между глаз у него зияла глубокая рана. Джулиус взобрался на шестого мула и, покрепче схватившись за луки седла, с громким криком ударил пятками в бока животного.

Мул помчался вслед за остальными, Джулиуса подбрасывало в седле, носом он ударялся об изогнутую дугой шею мула, волосы хлестали его по лицу, он содрогался от смеха и боли. Летящая в глаза пыль смешивалась с потом и застывала коркой на лице. Перепуганные животные неслись вперед, будто одержимые дьяволом. Джулиусу казалось, что из легких выбило весь воздух, в груди поднимался липкий удушливый жар, но он все равно хохотал, глядя, как мальчишки столь же беспомощно болтаются на спинах сильных мулов, и, несмотря на побитые бока и мучительную усталость, упивался этой дикой скачкой в пыли под палящим солнцем. Тяжелый стук крови в висках, отчаянное биение сердца, бешеная скорость, запах пота и пыли, неистовый грохот копыт – все это рождало в душе восхитительное ощущение!

Это был одновременно восторг и ужас: боль во всем теле, невыносимое жжение в пересохшей глотке, теплая шея мула, мельтешение деревьев, солнце, небо, а рядом испуганное лицо Бору, яркие белки его глаз.

Дорога пошла под уклон – подъезжали к предместьям Алжира. Марсель показывал куда-то вперед и что-то тараторил. Неожиданно после поворота они едва не ткнулись в стену, мулы от неожиданности шарахнулись в сторону, сбросив мальчишек, – двое чуть не угодили головой в канаву, а Бору, вцепившегося в уздцы своих двух мулов, протащило по земле ярдов пятьдесят. Марсель приземлился прямо в заросли кактусов и завопил от боли. Джулиус лежал лицом в куче навоза, не в силах перестать смеяться. Тото поднял его и стер грязь с одежды. Бору и Пьер привязали всех мулов, и теперь мальчишки стояли группкой, весело скалясь друг на друга и пыхтя как паровозы.

– Марсель в кактусах! – хохотал Джулиус. – Никогда не забуду, никогда! А Бору повис между мулами и ногой по земле загребает! Вот умора!

– А сам-то, – вторил ему Тото. – Сам-то лучше, что ли? Рожей в дерьмо!

Джулиус снова повалился в канаву от хохота.

– С этими полоумными тварями как поступим? – поинтересовался Марсель.

– Скоро узнаешь, дружище, скоро, – обессиленно ответил Джулиус. – Пойдем куда-нибудь выпьем сначала, ради всего святого. Базар подождет.