Путь к власти

– Нет, пытаюсь уберечься от скандала, который неизбежен, если узнают, что я прячу у себя мужчину. Вы устроитесь на новом месте и сразу же дадите мне знать о себе.

– Каким образом? – осведомился барон.

– Подойдете к известной вам калитке и передадите привратнику записку. Она должна быть адресована Катрин де Монсо, – она кивнула в сторону девушки.

– Вы слишком таинственны, – со вздохом ответил милорд.

– Я имею на то причины. Впрочем, вы ведь тоже скрываете свое настоящее имя. И еще я должна вас предупредить, что, если будете пытаться узнать больше, чем вам положено знать, будьте уверены – меня вы больше не увидите…

Джон сделал все, как было условлено. Но спокойно покинуть Лувр ему не удалось – возле покоев принцессы его поджидал граф Бутвиль.

– Что вы делали в покоях Ее Высочества? – грубо осведомился он.

Франсуа имел основания сердиться – Генриетта уже дважды покидала Лувр, отказываясь от его сопровождения. Бутвиль был уверен, что у принцессы появился друг сердца, и вот он застает красавца-англичанина, преспокойно выходящего из ее покоев!

– Вы можете спросить об этом у мадемуазель де Монсо, – вмешался Патрик, заметив, что рука барона потянулась к эфесу.

– У Кэт? – удивился Бутвиль, недоверчиво вглядываясь в хмурое лицо Джона.

– Мы можем пройти? – холодно осведомился тот.

Бутвиль посторонился, освобождая проход.

– Я надеюсь, сударь, вы забудете сюда дорогу? – поинтересовался он, когда Джон проходил мимо.

Барон остановился.

– А я надеюсь, сударь, вы не станете указывать мне, что я должен делать! – ответил он.

– Вы, надеюсь, знаете, с кем говорите? – усмехнулся Бутвиль.

– Хоть с королем Франции, – заявил Джон, отмахиваясь от Патрика, который чуть ли не силой тянул его к выходу.

– Я – граф де Бутвиль, – многозначительно произнес Франсуа.

– Сам Бутвиль? – не на шутку встревожился Патрик.

Бретерская слава Бутвиля уже давно достигла границ Англии. Только Джон, который интересовался исключительно женщинами, ничего о ней не знал.

– Я запомню ваше имя, граф, – кивнул он. – Надеюсь, мы продолжим наше знакомство. А сейчас, простите, но я должен вас покинуть.

Бутвиль был так поражен встречей с человеком, который ничего о нем не слышал, что не стал задерживать наглеца.

– Впрочем, – утешил он себя, – если англичанин действительно заинтересовался принцессой, то у меня еще будет возможность покончить с ним…

– Ну, о чем вы думаете, сударь, – сокрушался Патрик после того, как они с бароном благополучно поселились в трактире «Сосновая шишка». – Рисковать жизнью из-за женщины, потом затевать ссору с первым бретером Франции… Милорд, герцог будет взбешен, я уверен!

– Замолчи, Патрик, – рассмеялся Джон, который и думать забыл о Бутвиле. – Я встретил самую прекрасную девушку в мире. И я уверен, что нравлюсь ей. Разве это не прекрасно?

Радость барона не могло омрачить даже предупреждение Генриетты, что в ближайшую неделю он не сможет рассчитывать на свидание. Впрочем, Джону тоже было чем заняться, – через мсье Бурдоне Бэкингем предупредил брата, что вскоре приедет во Францию.

Принцесса тоже узнала об этом от Холланда. Ее мечты сбывались.

Глава 13. Посол

14 мая 1625 года английское посольство прибыло в Париж. Ошеломленные парижане созерцали великолепный поезд – золоченые кареты, обитые бархатом, великолепных всадников, пышно разодетых, сопровождаемых пажами и камергерами, чистокровных скакунов под богатой сбруей. Всего в свите было около семисот человек.

Но еще большее восхищение вызвал чрезвычайный и полномочный посол английского короля – Джордж Вилльерс, герцог Бэкингемский. Он действительно был красивейшим мужчиной Англии, и, увидев его, многие французские щеголи искусали себе губы от злости. Достоинства фигуры герцога выгодно подчеркивал белый наряд из атласа и бархата, с коротким плащом испанского покроя. Все это великолепие было сплошь усыпано бриллиантами стоимостью в десять тысяч фунтов – огромная по тем временам сумма. Украшения, пряжки плаща и шляпы, эфес шпаги, все тонкой ювелирной работы, также были инкрустированы бриллиантами. Вилльерс рассчитывал поразить французов, и ему это удалось тем сильнее, что французское дворянство еще не оправилось от междуособных религиозных войн. Скромные наряды придворных вызвали усмешку у министра, привыкшего к роскоши английского двора.

Бэкингем не знал, что прибыл не вовремя. Генриетта Французская слегла в постель с сильнейшей простудой. Это ему в двух словах обьяснил Ришелье, который встретил герцога в сопровождении знатнейших вельмож королевства.

– Врачи уверяют, что опасности для жизни нет, так что мы вполне можем обсуждать детали предстоящей свадьбы, – ответил кардинал на вопросы милорда о самочувствии принцессы, но с такой лукавой улыбкой, что тот забеспокоился, как бы его будущая королева не оказалась уродиной, которую спрятали до окончания переговоров, чтобы не сорвать их.