Путь к женщине (сборник)

  -- Вам надо обратиться к дежурному члену исполкома, к тов. Хряпину, -- в свою очередь направил его секретарь. -- Не в ту, не в ту дверь! В следующую! Вон, видите, надпись висит!

   Тов. Хряпин, полный, с толстой шеей, атлетического тело­сложения мужчина лет сорока, коротко остриженный, в черной, слишком короткой косоворотке, подпоясанной широким ремнем с гимназической бляхой, сидел и, склонясь над столом, дремал над газетой "Красноминаевский коммунар". Висевший у него на боку в порыжелой кожаной кобуре револьвер "наган" крас­норечиво говорил, что этот человек действительно стоит на страже.

  -- А вы членом какого-нибудь профсоюза состоите? -- поднял он на профессора несоразмерно большой мясистый овал лица, в центре которого были четыре маленькие точки, тесно собранные вместе: два глаза, нос, рот.

  -- Нет, -- сказал профессор.

  -- Как же это вы так? Теперь нельзя. Теперь каждый должен где-нибудь состоять. Вот вам первый пример: будь бы вы состо­яли членом какого-нибудь профсоюза, я бы послал вас прямо в упрофбюро, а сейчас я даже не знаю, куда вас можно послать. Вот и все так: походят-походят, помучаются-помучаются, а потом все-таки записываются в союз. А сразу не хотят записываться!

  -- Что же мне делать? -- спросил профессор. Тов. Хряпин пожал плечами и сказал:

  -- Соберитесь все и сорганизуйтесь в союз.

  -- С кем же я сорганизуюсь в союз, когда в Красном Минаеве профессор я один?

  -- Это ничего. Как-нибудь устройте. Чтобы был все-таки коллектив. Чтобы я мог с вами разговаривать как с коллекти­вом, а то я сейчас даже не знаю, как с вами разговаривать.

  -- Но мне никак невозможно обратить себя в коллектив, потому что в Красном Минаеве я один!

  -- Тогда припишитесь к какому-нибудь родственному профсоюзу.

  -- Например? -- спросил профессор. -- Я не знаю, ка­кой союз мне ближе...

   Тов. Хряпин подумал, подергал бровями и сказал:

  -- Например, вам очень подходяще было бы записаться во всерабис.

  -- Но ведь там, я слыхал, только деятели театра, цирка...

  -- Нет. Там всякие есть. Там кого только нет. И все-таки люди где-то значатся, где-то собраны, к какой-то графе отнесены.

   На лице профессора изобразилось крайнее затруднение.

   -- Но неужели исполком не может распорядиться о выдаче пайка лично мне, одному человеку, не члену коллектива? -- спросил он с утомлением.

   Тов. Хряпин ласково улыбнулся, зажмурил свои маленькие глазки на большом округлом лице, поставил в воздухе ногтем вверх указательный палец и сказал:

   -- Что значит один человек?! -- и мягко засмеялся. Профессор медленно опустил голову, медленно повернулся к тов. Хряпину спиной, медленно пошел к дверям.

   Тов. Хряпину, по-видимому, сделалось жаль этого прежде­временно состарившегося человека, так похожего на обеднев­шего деревенского мужика, и он, чтобы сделать профессору приятное, вернул его обратно и попросил:

   -- Дайте-ка на минутку вашу "Грамоту", я на всякий случай запишу себе ее номерочек. Может быть, мы еще что-нибудь придумаем.

   Он записал в свой настольный блокнот номер "Грамоты", и профессор ушел.

   -- Идите прямо во всерабис, -- еще раз мягко напутствовал его тов. Хряпин.

   На запертых наглухо дверях всерабиса профессор прочел аншлаг такого содержания: "По случаю чистки союза от бан­дитского и буржуазного элемента, назначается с сего числа перерегистрация всех старых членов союза. Запись новых чле­нов временно прекращена".

   По всей лестнице теснилась непролазная толпа народу. Народ прибывал. Одни, вновь приходившие, с поднятыми снизу вверх головами и разинутыми от неожиданности ртами, стояли и читали аншлаг. Другие, по-видимому стоявшие здесь уже часами, в оживленных групповых беседах давали друг другу под­робнейшие советы.

   Все были недовольны правлением союза, и вокруг про­фессора стоял громкий ропот.

   -- А им что? -- слышал он одним ухом. -- Они сами себя записали в союз и закрыли лавочку. А мы пропадай без союза. Разве они о других думают?

   -- Главная вещь вот в чем, -- слышал он в то же время другим ухом. -- Не состоя в профсоюзе, не попадешь на должность. А не состоя на должности, не попадешь в профсоюз. Вот и вертись. Которые раньше проскочили, те хорошо живут, а которые не успели, те так ходют не жравши.

   И профессору тоже вскоре начали давать советы.

  -- Вам-то легко на них найти управу, вы -- профессор, -- привязался к нему один из коллег по несчастью, какой-то подо­зрительный субъект, от которого так и разило не то спиртом, не то эфиром, по-видимому, из опустившихся актеров провинци­альных театров, в странном коленкоровом костюме героя из какой-то шекспировской пьесы, очевидно украденном из теат­рального гардероба. -- У вас такая хорошая бумага, я бы тут половину города арестовал с реквизицией в свою пользу всего их имущества!

  -- Это вам так только кажется, -- улыбнулся профессор. -- Я уже все места исходил. И не знаю, где бы я мог найти на них "управу".

  -- Как где? -- кипятился подозрительный субъект. -- Вез­де! Везде, где угодно! В парткоме были?

  -- Нет.