Путь к женщине (сборник)

   Нашлись в числе местных жителей и такие, которые в связи с внезапным исчезновением рыбы самым серьезным образом ожидали землетрясения с возможным провалом всей здешней земли в Каспийское море. Иные из них даже улавливали в воздухе сернистый запах газа, "похожего на вулканический". И многие семьи устраивались на ночь под открытым небом, развешивая над каждой постелью, как над детской колыбелью, белый марлевый полог от ужасающего количества каспийских комаров. Кое-кто из людей предусмотрительных на всякий случай помаливался Богу -- тайком от своего месткома, конечно. И чувствовалась настоятельная необходимость в громком, крепком, авторитетном голосе науки. Но краевая наука в лице Астраханской научной рыбохозяйственной станции, все еще считавшая себя слишком молодой для самостоятельных выс­туплений, упорно отмалчивалась, словно вовсе не существовала это время. Тем более молчали другие учреждения, не компетентные в этих вопросах. И только один астраханский горком партии не бездействовал и в ответ на донесения Андросовского завода сыпал и сыпал ему, точно пули, одну за другой сильные, чеканные, лаконически составленные и как бы говоря­щие человеческим голосом радиограммы.

   ..."Никаких оппортунистических ссылок на объективные причины..." "Полностью выполнить промфинплан..." "Суровая партийная ответственность прорывщиков..." "Шляпам не место в победоносном социалистическом хозяйстве..."

   И треугольник Андросовского -- директор, партком, профком, -- оправившись от первого замешательства, в один прекрасный день в момент переключают работу всего людского коллектива завода-гиганта на ловлю в прилегающих болотах лягушек для экспорта.

   Шаг этот не содержал в себе ничего ни удивительного, ни неожиданного.

   С одной стороны, было известно, что в Астрахани, в управлении Волго-Каспийского госрыбтреста, лежат заказы на местных лягушек от некоторых стран Западной Европы. С другой -- было также известно, что в районе Андросовского за последние годы, благодаря хорошим условиям жизни, расплодилось такое множе­ство лягушек, что иной раз казалось, что не человек здесь оседлый полновластный хозяин, а именно они, лягушки. Придешь -- после работы на заводе -- к себе домой, войдешь в комнату, зажжешь электрический свет, а там уже сидит посреди пола, блестя выпуклыми глазными шарами, неуклюжая лягушка с низко приплюснутой головой, без шеи, с широким ртом. Заглянешь в какую-нибудь пустую коробку или порожнее ведерко -- и там, в коробке или ведерке, на дне, тоже притаилась, как куропатка перед охотником, такая же отъевшаяся лягушка с расплывающимися боками, точно собирающаяся родить. Везде и всюду лягушки. Или повылезают, как по команде, в определенные погоды несметными полчищами из своих убежищ в окружающих болотах; оцепят завод неразрывным кольцом, как осаждающая армия; наведут на него тупые, немного приподнятые морды, точь-в-точь как пушечные жерла; и сидят; и глядят; и кричат, надув зобы, миллионами раздирающих голосов. Но прежде чем кричать всем вместе, сидят некоторое время молча, даже не переквакиваются с ближайшими соседями, ждут своего запевалу, который должен дать на сегодня и тон, и мотив. Запевала начнет р полной тишине дня или ночи, выведет несколько фигур сам, соло; все послушают его одного; затем пристанут к какой-нибудь его строфе, повторят ее вместе с ним и только уже потом поют цельным единодушным миллионным хором. И в случае чего-нибудь -- даже бежать от них некуда: вокруг завода -- болотная непроходимая топь, камышовая непролазная чаща, глухое бездорожье...

   Для задуманной облавы на лягушек заводоуправление, кстати, пригласило и вторых членов семей рабочих и служащих завода, уже надоевших конторе вечными приставаниями дать им какую-нибудь работу.

   На это приглашение особенно дружно откликнулись подростки. Когда они сбежались к конторе записываться, никто из взрослых андросовцев не хотел верить, что в их поселке столько подрастающей детворы. Родители удивились количеству собственных детей.

   -- Неужели все наши?! Неужели не из колхозов понабежали?!

   Мужчины, женщины, подростки в назначенный день собрались на центральной поселковой площади -- возле кирпичного пожарного сарая -- и перед выходом в болота на облаву, как перед отправлением на народную войну, выслушали речь сво­его старшего.

   Говорил помощник директора завода, пожилой человек, по внешности ничем не отличающийся от рядового рабочего. Стоял у одного края толпы, на высоком наносном песчаном бугре. Размахивал руками.

  -- ...И выкиньте вы из головы этот религиозный дурман!.. Прекратите сеять панику в массах!.. Бросьте мне говорить, что лягушка животное нечистое, что ее нельзя в руки брать, что она мочится на руки, если ее возьмешь, и что от этого появляются на руках бородавки!.. Ничего подобного!.. Глупости все это!.. Никаких бородавок! Наполовину сухопутное творение, наполовину водяное, и притом всегда плавающее, лягушка, поверьте мне, чище нас с вами!.. Только что не умывается с мылом! Смотрите все сюда!.. Вот у меня в руках, с вашего разрешения, живая, только что пойманная лягушка!