Напрасно он зажимал руками рот; напрасно пробовал он и ходить, и лежать, и опять сидеть; напрасно взывал к своему разуму, к чувству мужества: слезы лились из его глаз и лились. Вместе с тем откуда-то, из самых корней его существа, вставало небывалое облегчение: с замученных плеч ощутительно спадала тяжкая ноша последних лет.
-- Лампочку тогда сами погасите? -- закричала из-за дверей сонным голосом хозяйка и, зевая, с подвываньем, все тоньше и тоньше пропела: -- А то керосин-то, он того-о-о!
IV
Еще в самом начале профессор остановил свое особенное внимание на пункте шестом "Грамоты":
"Независимо от занимаемой должности, он, профессор С. М. Серебряков, имеет право на получение академического пайка, в размере санаторного, с правом замены одного продукта другим, по месту своего пребывания".
Доктор, по всей вероятности, прав: те учащающиеся обмороки происходят у него от крайнего истощения организма. Ему необходимо самым срочным образом улучшить питание, иначе он скоро вовсе не сможет работать и окончательно свалится.
И на другой день после получения "Грамоты", ранним утром, профессор, вместо обычной работы, мастерил из старого тряпья мешочки для муки, круп, сахару, соли; аккуратно привязывал к пустой, чисто вымытой бутылке для постного масла веревочную петельку, чтобы удобнее было нести, выдирал из старой книги пачку страниц для коровьего масла, для солонины, для повидлы...
И около десяти часов он уже шел получать свой академический паек. В одной руке он нес пачку связанных вместе мешочков, в другой, на пальце, на веревочной петельке, болтающуюся бутылку.
Прогулка по теплому летнему воздуху, да еще утром, показалась ему редким, давно не испытанным счастьем. Точно молодость снова вернулась к нему. И чтобы продлить это удовольствие, он старался идти не спеша, делал глубокие вдыхания, приводил в движение все'мышцы. Этот вынужденный перерыв в работе, без сомнения, пойдет ему на пользу. Нельзя так вымучивать себя. Правда, прежде он иначе не мог работать: он должен был нервничать, торопиться, бояться за свою работу, потому что, не будучи материально обеспечен, он не имел гарантий, что у него хватит чисто физических сил на окончание работы. Зато теперь, когда он материально устроен, он может отнестись к своей работе много спокойнее, и качество работы от этого, конечно, выиграет.
У профессора вдруг остановилось сердце. Он похолодел, согнулся, стал среди дороги и с испуганным лицом полез прыгающей от волнения рукой во внутренний карман своего жесткого непромокаемого пальто: не потерял ли "Грамоту"? Колени его подкашивались, локти дрожали.
Испуг оказался напрасным: "Грамота" была на месте.
Он тяжко-успокоенно вздохнул и пошел дальше. И потом, в продолжение всего пути, его сердце еще два раза пронизывал такой же страх, и оба раза он останавливался и прощупывал рукой "Грамоту".
Мысль о "Грамоте" ни на минуту не покидала его. Вместе с тем все время жило в душе и хорошее теплое чувство к авторам этого замечательного документа. Вообще советская власть, по его мнению, гораздо лучше, несравненно лучше, чем о ней думают красные минаевцы. Она делает все, что надо, только делает это, правда, не сразу. Но разве сразу все сделаешь? Вот, например, уже и до него добрались и им занялись...
Тут, в этом месте своих размышлений, профессор вдруг поймал себя на фальши.
Откуда у него такая внезапная перемена во взглядах? Ему бросили кусок -- и дрогнули, заколебались его политические взгляды... Сразу позабыто им и прощено то, чего он до сих пор не мог забыть и простить... Что же его абсолютные моральные критерии? Поколеблены они в нем или остаются незыблемыми? Предстоящее ему сегодня получение академического пайка -- что это? Сделка с совестью, компромисс или же нет? Честно или нечестно получать от правительства паек? Он научный работник в прошлом, научный работник в настоящем, научный работник в будущем; его научными исследованиями пользовались, пользуются и будут пользоваться при занятиях в высших школах. Неужели при таких данных он не имеет морального права на материальную поддержку со стороны правительства Республики? Не для правительства же он работает, не продается же он правительству...