Путь к Золотистой (Круг - 1)

В переборку тамбура я почти что уткнулся носом, настолько неожиданно она появилась прямо передо мной из темноты. Сережка сразу же налетел на меня, шепотом чертыхнулся и принялся на ощупь искать шифратор. Эта дверь сдвинулась в сторону медленно и словно бы неохотно, а за ней сразу же начиналась круто идущий вверх стальной винт лестницы аварийного подъема. Неаварийным же подъемом был большой и быстрый лифт, который был за соседней дверью. Но лифтом в нашем положении мы воспользоваться никак не могли, потому что он обязательно контролировался автоматикой, которая тут же просигналила бы о нашей попытке дежурному по поселку, поэтому мы побежали вверх именно по лестнице. И лестница показалась нам почти что бесконечной. Не так-то легко бегать по лестницам на такой большой и тяжелой планете, как наш Дивер, где сила тяжести больше земной на целую треть. Хоть мы и родились здесь, и эта тяжесть была для нас ежедневно привычной и даже родной, но все-таки мы были не какими-то сверхмускулистыми монстрами, а обычными людьми. Мы едва ли преодолели половину подъема, когда Сережка окончательно запыхался и запросил у меня пощады и остановки, хотя бы на пять минут. Я тут же с ним согласился, потому что чувствовал себя наверно только чуть-чуть лучше, чем он. Мы сели прямо на металлические ступеньки и несколько минут потратили только на то, чтобы отдышаться и прийти в себя.

- Нет, Вик, если так дальше бежать, то наверху мы просто упадем, как загнанные лошади, и нам станет не то, что не до солнца, а и вообще на все наплевать.

- Ладно, Серега, больше торопиться не будем, - согласился я с ним, меня и самого чертовски измотал этот затяжной забег по лестнице.

И мы пошли дальше, хоть и быстро, но уже особо не торопясь, тем не менее, когда мы добрались до выхода, наши ноги гудели, а в ушах слышался шум крови. В верхнем тамбуре оказалось уже довольно жарко. Мы попили воды из фляги, понемногу пришли в себя и тоже понемногу постарались привыкнуть к жаре. И только после всего этого, Сережка попросил, указывая на наружную дверь:

- Можно мне открыть?

- Давай, - согласился я.

Мы поднялись на ноги. Сережка взялся за рычаг и, немного помедлив, широко распахнул наружную дверь, здесь не было никакого шифратора. Но от того, что я увидел за дверью, меня буквально помутило. Начиная от самого порога, расстилалась самая настоящая пустыня, без малейших признаков жизни, освещенная каким-то призрачным светом, лившимся со всего неба. Я, конечно же, знал, что так оно и должно быть. Но ведь просто знать и видеть собственными глазами, это совершенно разные вещи. И где-то, в глубинах своего подсознания, я наверно не верил тому, что знал, и безнадежно надеялся, что это неправда... Где ты сейчас росший здесь древний, роскошный и почти что сказочный сине-зеленый лес, лес моего детства? Где тебя искать? В какой стране, на какой планете, возле какого солнца, в какой галактике? Я не знаю, вернее, знаю, что, сколько не ищи, не найдешь. Никогда и никому не дано найти того, что перечеркнуто временем и осталось только в прошлом. А прошло всего каких-то семь лет, и тебя уже нет, нет даже следов, будто бы ты вообще здесь когда-то был. И сейчас ты остался только в памяти... Сережка взял меня за руку обеими руками и потянул за собою:

- Пойдем, Вик, посмотрим наши дома, а то уже совсем скоро рассвет.

Мне сейчас совершенно не хотелось смотреть на то, что осталось от дома, где я когда-то жил с родителями, до того, как нам пришлось переселиться под землю. Но и обижать Сережку я не хотел, поэтому и пошел за ним. Вопреки всем моим ожиданиям, домик оказался точно таким же, как и семь лет назад. Гладкие, матово-белые стены, большие окна, низенькое, в две ступеньки, крылечко. Но вот только вокруг все изменилось и стало совершенно другим. Нет больше ручья, который всегда весело журчал неподалеку, не стало чистых и ухоженных аллеек, в которых мы с Сережкой когда-то играли. Ну и конечно не было Земного Дерева, которое нависало когда-то своей могучей кроной над самой крышей дома, не осталось даже следов. Сережка быстро поглядел на меня, словно бы говоря: "Я сейчас, быстро". И убежал в свой дом, который был тут, рядом. Я же в свой дом не пошел. Мне не хотелось чересчур будить воспоминания. Я просто сел на тот самый камень, на котором когда-то любил сидеть. Сейчас здесь было не так жарко, как мне об этом представлялось. Едва ли даже сорок градусов. Вот если бы столько было не ночью, а днем, тогда вообще незачем было бы покидать планету. Но нет, днем, когда оба солнца поползут к зениту, тут будет стоять невыносимая жара, при которой кипит вода и невозможна никакая открытая жизнь.