Путь к Золотистой (Круг - 1)

Там подробно описывалась вся предыстория создания "Иглы", все те новинки, которые на ней были установлены, и которых не удалось создать и построить до конца. Честно говоря, когда я читал описания этих новинок, мне становилось немного не по себе, ведь до многого, по моему мнению, земная наука просто еще не дошла, ну а техника тем более. На "Игле" стояли гравитационные двигатели, реакторы-эстроны чудовищной, по моему мнению, мощности, лучевые двигатели, питающиеся непосредственно излучением этих реакторов. Ни о чем подобном я даже и не слышал. Но еще большее мое восхищение вызвало описание пространственного двигателя, в котором простота граничила, по сути дела, с гениальностью. И еще, "Игла" была вооружена получше любого крейсера Службы Безопасности. Гравитонные пушки, которые одним только залпом могли уничтожить солидный астероид, чего-то да стоили. Плюс ко всему, на корабле имелась установка, позволяющая локально сворачивать окружающее пространство, и делать звездолет абсолютно недоступным для какого бы то ни было воздействия. Правда, к сожалению, эту установку можно было использовать только при неподвижном или движущемся с небольшой скоростью корабле.

В дневнике также довольно полно описывалась и история создания Рэя, большей частью мне уже знакомая от него самого. Лишь одно меня раздражало во всех этих записях - значительные куски, иногда по несколько листов подряд, были записаны на совершенно незнакомом мне языке, и довольно странным алфавитом. Я подсознательно понимал, что именно в этих кусках записано самое важное, но прочитать-то я их все равно не мог. Тогда я решил обратиться за помощью в этом к Рэю. Рэй появился на экране сразу же, как только я его позвал.

- Еще раз здравствуй, Рэй.

- Ну, здравствуй, капитан. Надеюсь, что ты уже все прочитал.

- Все, что смог, то прочитал. Рэй, ты не смог бы мне помочь?

- Смотря в чем.

- Здесь почти треть записей сделана или шифром или на незнакомом мне языке.

- Ну и что?

- Не смог бы ты это расшифровать для меня?

- Наверно смог бы, но только не буду этого делать.

- Почему?

- Потому что я давал слово Артуру Риксту, что даже не взгляну ни разу на содержимое его дневника, а сделать это, при моих возможностях и любопытстве, было для меня не так-то просто. Так что извини меня, Вик, эту твою просьбу я не выполню, хоть даже разбирай меня.

- Ни отключать и ни разбирать тебя я естественно не буду, ты сам знаешь почему, - сказал я совершенно спокойно. - И нарушать данное тобой слово я тебя заставлять тоже не буду. Пусть пока содержимое этих записей остается тайной. Когда-нибудь я доберусь и до нее.

- Ты собирался ознакомиться со звездолетом.

- Это нужно сделать обязательно. Плох тот звездолетчик, который не знает досконально своего корабля.

- Я тебе в этом помогу.

На знакомство со звездолетом я потратил еще один день. Конечно, за это время я не смог узнать его абсолютно и досконально, но основное все же успел усвоить. Узнал расположение жизненно важных систем и коммуникаций, разобрался в их принципе и режимах работы, системах управления ими и принципах управления. Звездолетчику, имеющему соответствующую подготовку, это сделать не так сложно, как человеку, не имеющего ее. За то время, пока я занимался всем этим, "Игла" более чем вдвое приблизилась к Золотистой, и на экранах корабельных телескопов уже отчетливо просматривались крупнейшие планеты ее системы.

А еще через полтора дня звездолет развернулся кормою к стремительно приближающемуся солнцу и начал основной этап торможения и входа в систему Золотистой. Начиная с этого момента, я почти безвылазно находился в рубке корабля. Торможение не было быстрым, двигатели позволяли развить куда большую тягу. Но я решил использовать такое ускорение, чтобы у нас оставалась возможность маневра, ведь в этой самой системе, по мнению Рикста, должна находиться довольно высокоразвитая цивилизация. А в таких случаях лучше излишне не рисковать. И если вдруг цивилизация Золотистой окажется очень высокоразвитой и крайне агрессивной, я смог бы сменить торможение на разгон и на скорости проскочить эту систему. Торможение заняло ровно двенадцать часов корабельного времени, и за это время не произошло ничего страшного и непредвиденного. Окончив торможение, звездолет завис под плоскостью планетной системы, в двух миллиардах километров от нее.