Путь к золотому дракону

За этими мрачными мыслями я сама не заметила, как сдала первый экзамен, — это была некромантия, и если бы не свадьба, мрыса с два я отделалась бы так легко. Погруженная в тягостные размышления, я рассеянно написала ответ на три вопроса, выполнила практическое задание и пришла в себя, только увидев в зачетке аккуратное «отлично». Справедливости ради надо сказать, что билет мне достался простой, а от изумления я отходила весь последующий вечер. Кажется, для Белой Дамы мои успехи тоже были приятной неожиданностью.

Лечебную магию мы сдавали зачетом, и это было хорошо. Рихтер сдал меня с потрохами, и на консультации Шэнди Дэнн долго и язвительно расспрашивала меня о том, как лечится пищевое отравление. Под конец я готова была спрятаться от нее под партой. Что-то нехорошее подсказывало, что на экзамене я не получила бы больше тройки, но недифференцированный зачет милосерднее к нерадивым адептам. Я сдала тест, получила свое «зачт.» и отправилась готовиться к экзамену по алхимии.

Вот он обещал быть весьма интересным. В первом семестре алхимия давалась мне легко, и во втором я позволила себе расслабиться — зачем учить формулы, если можно их вывести? Понемногу этот тезис приобретал другие формы. Сперва это было: «А зачем мне готовиться заранее, если все то же самое можно сделать утром перед парой?» К концу весны он окончательно оформился и стал выглядеть так: «А какого лешего вообще что-то делать, если конспекты можно глянуть у Полин, теорию прочесть в учебнике одним глазом, а все остальное умная талантливая Яльга выведет прямо здесь и сейчас?»

И вот теперь настал час расплаты.

Вечером накануне экзамена я решила немного расслабиться и забралась на кровать с книжкой «Золотой Лев». Это была иллюстрированная история алхимии, начинавшаяся с тех самых времен, когда эту почтенную науку вовсю скрещивали с философией, а от банального магистериума требовали не только превращать свинец в золото, но еще и давать ответы на все вопросы бытия. Книжку мне порекомендовал магистр Зирак, и он, как всегда, оказался прав — я прочла ее на одном дыхании и легла спать, только перевернув последнюю страницу. Однако наутро вместо формул в голове прыгали одни символы. История науки — это, конечно, прекрасно, но Эльвира — это вам не волхв Легкомысл. Я прекрасно понимала, что вряд ли выеду на Красном Владыке, Королевской Свадьбе и Прочих Прекрасных Вещах, Которые Пишутся Исключительно С Большой Буквы. Обычно дело обстояло как раз наоборот: я знала предмет с практической точки зрения, могла порассуждать о теории, но впадала в панику от вопроса: «А скажите-ка, студентка, кто из основоположников нашей науки, монстров и зубров магической мысли изображен на этой прекрасной гравюре?»

Сейчас я сама могла нарисовать парочку гравюр, пусть и не таких качественных. Меня клонило в сон, от развешанных по стенам таблиц веяло неизъяснимым ужасом, и, увидев разложенные на столе билеты, я отчетливо поняла, что сейчас завалю экзамен и отправлюсь паковать вещи. «Папа, папа, здравствуй, папа! Я к вам насовсем!»

— Тяните билет, адептка Ясица, — вздохнула госпожа Ламмерлэйк. Похоже, у нее уже не осталось иллюзий касательно моих талантов.

Я обреченно посмотрела на нее и ткнула пальцем в ближайший листок.

— История алхимии, — глядя мне в глаза, сказала магичка. — Ранние алхимические школы. Философская подоплека, символика и инструментарий.

— Фу-ух, — облегченно вздохнули на заднем плане.

Кажется, это был Келлайн, который, как все нормальные адепты, боялся истории предмета пуще самого предмета. Это был первый билет, состоявший из одного-единственного вопроса, но весь курс был готов отвечать на три вопроса плюс практика — лишь бы избежать разговора о зеленом драконе, трансмутации духа и Философском Яйце.

Я недоверчиво схватила листок и всмотрелась в расплывчатый шрифт. Что?! Да не может быть!

Госпожа Ламмерлэйк наблюдала за мной с очень странным выражением лица.

— Адептка Ясица, — наконец произнесла она. — Вы знаете, что я никогда этого не делаю, но… У каждого есть предел возможностей. Если желаете, можете взять любой другой билет.

— Нет! — воскликнула я, пылко прижимая драгоценный листок к груди. — Ни за что на свете!

Алхимичка изящно приподняла брови.

— О? — только и сказала она.

— Ага, — неизящно подтвердила я, чувствуя, что расплываюсь в счастливой улыбке. Меня прямо-таки распирали полученные накануне знания.

Я прихватила пять или шесть дополнительных листов пергамента и села за переднюю парту. Гравюры, говорите. Символы, говорите.

Нет, шести листов определенно будет недостаточно…

Оставался только один экзамен, и то профильный. И у меня был заготовлен коварный план.