Путь к звездам

И все другие астронавты усердно работали. Инженер Чернат проверял киносъемочные камеры, лучевое оружие и физические инструменты. Анна Григораш, в свою очередь, готовила с помощью Матея все необходимое для нового этапа путешествия. Планета Венера, видимая сквозь иллюминаторы ракеты, с каждым часом становилась все больше и больше.

Путешествие длилось уже двадцать часов. Ракета незаметно неслась в межпланетном пространстве, пролетая десятки тысяч километров. Астронавты начинали ощущать усталость.

— Пора бы и закусить, а затем и отдохнуть, — сказал Матей.

Он подошел к стенному панно с надписью «Буфет» и нажал несколько кнопок. Немного спустя из стены появился поднос с концентрированной пищей.

Закусив, все погрузились в глубокий сон. Один только Чернат, наблюдавший за ходом ракеты, внимательно всматривался в астральную тьму, зиявшую перед ним и, время от времени, внимательно поглядывал на щит управления и контроля.

Прошло около 4 часов. Инженер вспомнил, что надо было установить связь с астероидом, и отправился будить радиотелеграфиста.

— Вставайте, товарищ Прекуп! — и он сильно встряхнул спящего.

Андрей Прекуп потянулся и пробормотал со сна какую-то нелепицу.

— Вставайте, Андрей! — продолжал его трясти Чернат.

Мало-помалу радист пришел в себя, приоткрыл сперва один, а затем и другой глаз, потер нос, зевнул и, отстегнув ремни, спрыгнул с кровати. Подойдя к радиопередатчику, он привел его в действие. Спустя несколько минут на экране возникла радиотелеграфная станция на астероиде.

Круглое, красное лицо Динкэ было видно так отчетливо, что казалось, что он здесь, в ракете.

— Алло, Коперник! Наш полет развертывается нормально. Приближаемся к цели. Как прием?

— Передача и изображение безукоризненны, — послышался тотчас же ответ. — И у нас здесь все в порядке.

Облачный океан

Гусеничная ракета находилась на 42 часу полета. Автопилот затормозил ход, и корабль постепенно терял скорость. Все ближе и ближе надвигались гигантские, сверкающие облака. Отсюда, в непосредственной к ним близости, цвет их казался желтоватым. Они были так сплочены, что между ними нельзя было разглядеть даже маленького уголка планеты.

Скарлат исследовал атмосферу Венеры с помощью спектрометра большой чувствительности.

— Все так, как и следовало ожидать, — заметил он, — здесь много углекислого газа, а свободный кислород находится в весьма малом количестве. Водяных паров нет и в помине. Правда, то, что мы анализируем теперь — только атмосферные надоблачные слои.

Между тем пассажиры занялись последними приготовлениями к посадке. В ракете кипела лихорадочная деятельность, и каждый взволнованно думал, что еще немного, и он ступит на поверхность планеты Венеры, что скоро рассеется тайна, окружавшая в продолжение стольких веков Люцифер.

Матей Бутару направился к кабине управления. Он тщательно выверил сложные аппараты с десятками циферблатов, индикаторов, кнопок и рычагов,

— Еще 900 километров! — объявил он. — Надо привести в действие автоматический газоопределитель. Может быть мы уже проникли в газовую оболочку планеты.

Инженер последовал указаниям Матея. Несколькими секундами позже он исследовал диаграмму атмосферного состава.

— Ты был прав. Вот и результат!

Бутару нетерпеливо выхватил у него виноиновую ленту, пробежал ее глазами и протянул Прекупу.

— Передайте, пожалуйста, эти данные на астероид! — сказал он. Радиотелеграфист ушел, но через мгновение вернулся растерянный и, запинаясь, сказал:

— Товарищ Бутару, не знаю, что случилось. Передача и прием совсем сдают, Я ничего не понимаю… Еле-еле разобрал ответ. Атмосферные разряды сильны, как никогда, а на экране телевизора — периодические затемнения.

Бутару выслушал его не прерывая. Это известие не было для него сюрпризом. Он попросил подробностей и тотчас же занес их в записную книжку. Затем он вернулся в кабину управления и прочел указания циферблатов.

— Мы уже в 600 километрах от Венеры. Вирджил, выключите атомные двигатели и выдвиньте крылья.

Из корпуса «судна Б» возникли два изогнутых назад крыла, с помощью которых ракета стала пригодна для планирующего полета в газовой среде.

Профессор Добре улыбаясь глядел, как корабль превратился в гигантский самолет.

— Ну и быстро же он меняет свой вид! То корабль, то самолет, то ползет на гусеницах, как ящерица! А при нужде плавает, как рыба! И это чудо техники не имеет своего имени! Каждый из нас зовет его, как придется: «корабль», «гусеничная ракета». Но настоящего, хорошего, подходящего имени для него еще никто не нашел. Придется обратиться к специалистам!

И профессор с поощряющей улыбкой взглянул на девушку-геолога:

— Анна, милая, ты, которая понимаешь в таких делах, скажи, разве наш корабль не заслуживает имени?

— Заслуживает, ей-ей, заслуживает! — смеясь воскликнула Анна и в глазах у нее заиграли шаловливые огоньки. — Предлагаю назвать его «Чайкой». Теперь, когда он парит на широко раскинутых крыльях, он, как две капли воды, похож на гигантскую чайку.