Путь к звездам. Из истории советской космонавтики

— Перед кем хочешь, чего бы мне ни стоило, я буду отстаивать Гагарина до последней возможности! Выходит, что теперь «пятнышко» о нахождении в оккупации так и будет шагать с ним вровень по всей его жизни. Разве это справедливо?

Когда Агальцов собрался уезжать, Сергей Павлович пригласил его поприсутствовать при посещении конструкторского бюро будущими космонавтами, но у того была запланирована встреча со специалистами ЦАГИ в полдень. Отменить или перенести ее было уже нельзя.

Вошедший в кабинет Воскресенский сразу определил душевное состояние Главного конструктора:

— Неприятный разговор состоялся, Сергей Павлович?.. Надо его преодолеть. Разве мало таких пережили?

Королев ответил в рассудительном тоне:

— Этот разговор особый, Леонид Александрович. Понимаешь, Гагарин уже полгода готовится к полету в отряде, семью перевез, и вот теперь кто-то из кэгэбистов вычитал в его личном деле, что он в войну полтора года находился на оккупированной врагом территории. Звонят маршалу Вершинину: «Как так, при отборе в отряд космонавтов, дескать, проглядели?»

— Подумать только, повод для беспокойства выискали! Но он ведь был в оккупации восьмилетним мальчишкой! — тотчас согласился Воскресенский.

— О том и речь, Леонид Александрович. Разве мало людей вынужденно оказались тогда на оккупированной территории?

— Так что же теперь требуется от нас, Сергей Павлович?

— Требуется совсем немного. Чтобы показать космонавтам наше опытное производство, надо написать в Комитет госбезопасности специальное письмо. Другими словами, мы должны испросить у генерала Серова разрешение на этот показ.

— Более чем странное требование, Сергей Павлович. Для наших работников достаточен допуск к секретной работе, а для будущих космонавтов, выходит, такого же допуска недостаточно?

— Никаких бумаг, Леонид Александрович, никому писать не будем. Как-никак, идет не тридцать седьмой, а шестидесятый год. Все беру на себя. Кстати, в присутствии генерала Агальцова я звонил в ЦК партии Сербину, и он взялся уладить этот вопрос с КГБ без дополнительных бумаг. Утвержденный мной план знакомства космонавтов с опытным производством остается в силе. Начнем ломать заскорузлые стереотипы преклонения перед могуществом кэгэбистов… Будем действовать по нашему плану.

— У нас практически все готово к приему будущих космонавтов, Сергей Павлович.

— Что значит «практически», Леонид Александрович?

— Монтаж систем жизнеобеспечения полностью закончен. Предстоит их окончательная доводка по месту.

— И пилотское кресло установлено?

— Нет, доработанное кресло еще не готово, Сергей Павлович. Вернее, — поправился Воскресенский, — само кресло готово, но не смонтированы фиксаторы привязных ремней.

— Надо сборщиков поторопить, Леонид Александрович. Спустись сейчас к ним и сообщи, что сегодня гостями опытного производства будут наиболее вероятные космонавты. Один или два из них обязательно должны опробовать будущее рабочее место пилота в настоящем космическом корабле.

— Согласен, Сергей Павлович. Тренажер — это одно, а реальный космический корабль — совсем другое.

Воскресенский еще находился в кабинете Главного конструктора, когда Королеву позвонил «сидячий» ведущий конструктор Северин. Он доложил, что до конца июня на сборку обязательно поступит доработанное космическое кресло. Это очень порадовало Сергея Павловича, и он сообщил Северину, что как раз сегодня к нему впервые приезжают будущие «хозяева орбитального дома». Главный конструктор сказал, что он уже принял решение об установке в кабине корабля пилотского кресла прежней конструкции, чтобы кто-то из летчиков опробовал его по месту. Очень важно их не разочаровать… Очень важно!

Северин вдруг попросил Главного конструктора:

— Сергей Павлович, может, отложим на недельку встречу с будущими космонавтами, а я к тому времени обязательно подготовлю унифицированное кресло.

Но Главный конструктор решительно отклонил его предложение и объяснил причину своего отказа:

— Нет, Гай Ильич, выполнить твою просьбу я не могу. Всегда стараюсь быть хозяином своего слова. Между прочим, можешь брать пример, пока жив. Ты ведь уже два раза переносил согласованный срок поставки пилотского кресла. Так нельзя. Скоро придет время, и со всех нас спросит высокое начальство, причем отдельно по каждой позиции. С тебя спросит — за готовность пилотского кресла, с Исаева — за готовность тормозной установки, а с меня — за всю комплексную программу организации первого полета человека на околоземную орбиту. Так что, извини, менять сроки не будем.

— Согласен, Сергей Павлович. Свое предложение снимаю. Вы правы. Признаю.

— Хорошо, «сидячий» конструктор, — усмехнулся Королев. — Буду с нетерпением ждать твое унифицированное кресло, Гай Ильич. По его готовности обязательно позвони мне.

2