Путь к звездам. Из истории советской космонавтики

Прошло девять с половиной минут. «Восток» вышел на орбиту, покинул зону связи и находился над Тихим океаном. Чтобы знать ситуацию в корабле, должен вступить в работу другой наземный измерительный пункт. Безмолвие длилось всего несколько секунд, но они показались Сергею Павловичу вечностью.

Связь с Гагариным восстановилась. Его доклад на командный пункт, как и прежний, оптимистичен:

— Полет продолжается хорошо. Перегрузки растут. Наблюдаю медленное вращение корабля. Все переносится нормально. Мое самочувствие отличное.

Главный конструктор удовлетворен:

— Все идет нормально. Вас поняли. Слышим отлично.

Сообщение с орбиты вызвало исключительную радость в бункере космодрома, которую тут же подавил торжественный голос главного диктора страны Левитана:

— Говорит Москва! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаем сообщение ТАСС о первом в мире полете человека в космическое пространство!.. 12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту! Пилотом космического корабля-спутника «Восток» является гражданин Союза Советских Социалистических Республик, летчик, майор Гагарин Юрий Алексеевич. Пилот-космонавт Юрий Гагарин чувствует себя хорошо. Полет продолжается!

В то самое время, когда эфиром завладело это завораживающее радиосообщение, Государственная комиссия на космодроме решала вопрос о посадке «Востока». По затуханию коротковолновых сигналов корабля из-за образования радионепроницаемого облака плазмы было определено, что он вошел в плотные слои атмосферы. И только через двадцать четыре минуты, тринадцать секунд поступили доклады по телефону из Саратовской области: «Видели парашют»… «Видели космонавта в оранжевом костюме»… «Корабль на Земле… Космонавт в порядке!..»

Радостное возбуждение на космодроме быстро сменилось спешкой на самолет, который улетал в Саратов. Оттуда к месту посадки Гагарина члены Государственной комиссии добирались на вертолете. Обгоревший космический корабль лежал на краю крутого обрыва вблизи Волги. Его охраняли. А Юрий на вертолете группы встречи уже улетел в Энгельс для доклада в Москву, потом самолетом в Куйбышев. Там был запланирован короткий отдых.

Сразу после прилета в Куйбышев Главный конструктор встретился с Гагариным. Юрий понимал, что Сергей Павлович должен знать о работе систем корабля все, в том числе и о возникновении нештатной ситуации при спуске. И он задумался, как о ней поспокойней рассказать своему главному наставнику.

— Спасибо тебе, Юрий, — растроганно обнял космонавта Сергей Павлович. — Большое, искреннее спасибо.

— За что же мне-то спасибо?.. Это вас, Сергей Павлович, и других ученых и конструкторов за все труды и старания надо благодарить, — смущенно возразил Гагарин.

— Как так за что?! — вроде бы недовольно, даже сердито, сказал Главный конструктор. — Дорогу в космос людям открыл ты. Теперь за тобой пойдут по этой дороге многие другие.

Королев четко определил круг вопросов для разговора:

— Я хочу, Юрий, во всех подробностях знать о характере твоего полета. Даже то, о чем, возможно, тебе не стоит говорить на заседании Государственной комиссии.

— А что, разве здесь еще состоится заседание Государственной комиссии, Сергей Павлович? — глаза собеседников встретились.

— Да, завтра в десять часов, Юрий.

— Так вот у меня сразу вопрос к вам, Сергей Павлович, надо ли мне говорить о кувыркании корабля на спуске или не надо?

— О каком кувыркании ты говоришь, Юрий? — Главный конструктор всем корпусом развернулся к Гагарину: — Ты ведь ничего не говорил об этом в ходе полета.

— Я еще никому не говорил об этом, Сергей Павлович, — произнес в ответ Гагарин. — Но когда корабль сошел с орбиты и выключилась тормозная двигательная установка, началось беспорядочное вращение корабля. Судя по бортовым часам, оно продолжалось минут девять или десять. Кувыркание прекратилось перед самым моим катапультированием. Полет стабилизировался.

— А почему же ты ничего не сообщил на Землю?

— Но с Землей в это время уже не было связи.

— Твое самочувствие было неважным? — спросил Главный конструктор.

— Я сцепил зубы, на время даже зажмурился, но твердо решил про себя: «Будь что будет», — признался Гагарин.

— И ты хочешь услышать от меня совет, нужно ли рассказать о происшествии членам Государственной комиссии?

— Конечно, хочу, Сергей Павлович.

— Говорить об этом чрезвычайном происшествии или не говорить, Юрий, твое личное право. Ты только что сказал о нем мне и поступил совершенно правильно. Кому, как не мне, придется устанавливать причину происшедшего, чтобы исключить его в будущем, — Главный конструктор на секунду умолк в раздумье.