Путь к звёздам

   А тут - какая дорога? И зачем, если у старшего стаи такой запасец на рюкзаке? Да и в рюкзаках, конечно, хватает всякого. Нашли кого-то и убили? Или своего прикончили? Нет, в таких случаях первыми убивают детей, а если дети с ними - значит, кто-то им попался.

   Ну и они - попались. Всё.

   Засаду Вовка рассчитал со всей хитростью молодого хищника. И, когда его автомат резко и длинно ударил точно в тыл косой плотной линии, а сбоку зачастила коротышка Мелкого, и бело-серые фигуры начали разбегаться и валиться, еле-еле успев огрызнуться огнём - Вовка понял, что они с Мелким победили. Сразу.

   Он вскочил с колена, пригнулся, чтобы перебежать по гребню стены вниз и добавить огнём по тем, кто ещё может быть жив...

   ...что-то хрустнуло и подалось под ногой. Вовка рванулся вверх-в сторону толчком, но и вторая нога провалилась, заскользила, он ударился плечом и спиной о стену, ноги окончательно потерял опору, предательский сугроб, казавшийся таким прочным и плотным, с тихом шорохом осел - и Вовка ощутил резкую боль-петлю на шее.

   Завязки капюшона, подумал Вовка, уронив автомат и зашарив по стене. Я повесился. Вот чёрт.

   Под ногами ничего не было. Пальцы скребли стену, дотянуться ни до чего Вовка не мог.

   Нелепость, подумал он ещё отчётливо. И понял, осознал наконец, что не может дышать. Это было так ужасно, что он хотел закричать, но вместо этого захрипел, вцепился в горло и понял, что куда-то очень быстро бежит...

   ...потом он мешком рухнул в снег. И начал дышать широко открытым ртом, понимая только одно - он дышит - и думая лишь об одном - как это здорово: дышать!!!

   - Вовкаааа, ты живооой?! - склонилось над ним лицом Мелкого. В правой его руке был автомат, в левой - нож...

   ...Они долго сидели, и старший мальчик кашлял, крутил головой и отплёвывался, а младший ревел. Потом старший вдруг обнял младшего за плечи и спросил сипло, чуть покачнув:

   - Тебя как зовут?

   Младший поднял голову, хлюпнул носом и ответил тихо:

   - Петька... - и снова заплакал, но теперь уже не просто так, не сам по себе, а - уткнувшись лицом в грязный бушлат старшего, руки которого обняли Петьку. Вовка что-то бурчал - сердитое, с матом - но Петька слышал в его голосе только ласку, только признательность, и от этого было больно и сладко где-то в сердце и хотелось сказать что-то вроде того, что Вовка ему самый-самый родной человек... но это так глупо прозвучало бы, правда? - Мы их всех... убили?

   - Сейчас проверим, - Витька встал, потёр горло. Кивнул: - Держись от меня слева и сзади.

   - Знаю, - Петька перехватил оружие.

   Целясь в тела на снегу, они пошли к ним. Каждый шаг - медленный, плавный, тихий. Шли и целились. Поэтому, когда одна из женщин вскинулась, выбрасывая вперёд руку с пистолетом - Вовка выстрелил и попал точно в лоб раньше, чем рука выпрямилась. А Петька тут же выстрелил короткой очередью в метнувшегося в сторону... то ли пацан, то ли девчонка, не поймёшь. Тот упал, взвыл тонко, нечеловечески, закрутился в снегу, взвихривая его... потом замер и длинно, жалобно всхлипнул. И застыл в такой позе, что было ясно - он мёртв.

   - Всё, кажется, - Вовка подошёл ближе. - Надо стволы и боеприпасы перетаскать. А трупешники в подвал скинуть, вдруг это разведка, а не просто банда.

   - Вов... а он живой, - вдруг жалобно сказал Петька...

   ...Они стояли по обе стороны тихо попискивающего свёртка на снегу. Вовка отстегнул замызганную "кенгуровку" от живота убитой в шею женщины, положил сумку на снег, и её теперь заметало. Малыш внутри ощутил, что исчезло внешнее тепло и чувство безопасности и стал проявлять недовольство.

   Вовка достал пистолет и прицелился. Петька заплакал, ничего не говоря, только кусая губы и стискивая кулаки. Вовка сощурился, тоже прикусил губу. Сильно, чёрная ленточка выползла из-под клыка. Опустил пистолет. Поднял. Прицелился. Опустил, выругался громко, яростно.

   Свёрток на снегу уже плакал вовсю. Рёв малыша стран звучал на вьющейся снежными дымами мёртвой улице - и казалось, что в домах по обе её стороны происходит что-то... что-то странное. То ли смотрят они, то ли слушают... и вроде бы... вроде бы как... что-то...

   - Пошли отсюда, - сказал Вовка. - Потом вернёмся. Он быстро...

   - Вов, Вов... - Петька присел на корточки. - Вовка, миленький, он живой же... - лицо Петьки кривилось, он молитвенно сложил на груди руки. - Вов, я больше тебя ни о чём никогда... не бросай его тут... он живой же, он же маленький...

   - Блинннн!!! - лопнувшей струной прозвенел Вовка и ударил Петьку сапогом в грудь. Ну, не ударил - пихнул. Петька отлетел, тут же поднялся, броском добрался до плачущего взахлёб обиженным малышовым плачем грудничка и закрыл его собой. Окаменел, и даже под тёплой курткой было видно, что он ждёт одного - пули, и готов её принять в спину, только не сходить с этого места, не отдавать того, что закрыто... - Задушишь его, встань, - сказал Вовка и сел рядом на корточки.

   - Ты его убьёшь, - глухо раздалось из-за края воротника.

   - Слово даю - не убью.

   - Тогда бросишь тут.

   - Да б...ь еб...ая, вот привязался! Не брошу! Петька, а если они его человечиной кормили, ты головой подумай?!