...Им сразу сказали, что тех, кого не встретят на космодроме (три четверти ждали такой встречи; Толик - нет, его некому было встречать) отправят в бывшие казармы на окраине столицы и "разберут" в ближайшие два-три дня, очередь уже стояла огромная. Но получилось так, что он-то в казармы и не попал.
Они сидели во внешнем зале ожидания, новом, только что построенном. Через остекление была видна медленно растаскиваемая деловитыми пресс-погрузчиками гора металла - битые корабли джаго, которые атака застала на земле. Разговаривали, обещали обменяться новыми адресами, как только устроятся на местах, клялись в дружбе. Все были взволнованы, даже взвинчены. Толик несколько раз ощущал на себе чей-то взгляд - это было уже полузабытое чувство из партизанского детства, не очень приятное чувство.
Уже подавали транспорт, когда к ним подошёл высокий старик в рабочей одежде лесника. С ним была девочка - лет десяти, где-то так. Она тянула старика за собой через пол-зала, а тут вдруг засмущалась, и старик подтолкнул её, чуть улыбаясь, а Толик напрягся (ему было стыдно говорить с девчонками, и ничего он с этим поделать не мог) - девочка подошла прямо к нему и сказал с подкупающей простотой: "Мальчик, хочешь жить с нами?"
Он поднялся, сам себе видясь неуклюжим каким-то, неловким. И сказал, толкнув коленкой тоже вставшего Живчика: "А у меня вот... собака." Девочка засмеялась и махнула рукой: "А у нас их пять!" - и, ухватив его, поволокла за собой - туда, где старик уже разговаривал со старшим группы...
...Первых джаго после лагеря он увидел тридцать лет спустя.
Он потом, после того, как поселился на кордоне, ещё года два по ночам садился в постели с мучительным животным криком, в холодном поту, озираясь по сторонам. И та девчонка оказывалась рядом почти одновременно с тем, как вскакивал на ноги и клал голову на колени плачущего хозяина Живчик. Садилась, нежно-невесомо гладила по голове и плечам, по спине и говорила искренне-убеждённо про то, какой он смелый и как много сделал для победы. И сны - ушли. Совсем ушли, отступили трусливо-неохотно, побежкой гиены, куда-то в никуда, не справились с девочкой и собакой, с их верностью и... да, и любовью. Обеих. В смысле, и девочки тоже.
Так Анатолий Михайлович Сенцов прожил почти тридцать лет. Родились пятеро детей и уже два первых внука.