Путь кама (СИ)

Мархи сжал напряженно губы, чтобы не выругаться в Нижнем мире и тем самым не навлечь на себя проклятие. Громко позвал двойника.

Бо влетел в двери, подобно стихийному бедствию, нетерпеливо потоптался на месте с явным желанием надавать тумаков человеку, который то выпроваживал его с обряда, то призывал обратно.

— Возвращай! — приказал мужчина, не обратив внимания на недовольство товарища. Сел на упругую спину и сжал загривок.

— А как ж-ж-же я?!

Дух заворочал не до конца растекшимися ножками.

— Жди.

Двойник с шаманом ухнули вниз, сквозь пол, и тут же очутились в мире людей.

В нерешительности кам открыл отяжелевшие веки и повел плечами, которые затекли от долгого сидения. Осмотрелся. Громко чихнул.

Пара над водой почти не было. Жидкость остыла и перестала проникать сквозь пространство в тот мир, куда ее, пойманную невероятной силой, затянули помимо ее воли аватар и его собратья. Магия камлания почти рассеялась.

Кожун со свистом втянула воздух и вслед за Маром открыла свои удивительные очи первой красавицы императорского двора. Улыбка облегчения тронула пухлые губки.

— Амбросия, девочки! — крикнула она, зазвонив в колоколец, стоявший рядом с кроватью.

Из-за деревянных створок двери послышались быстрые шажки. Кто-то уронил чашку, чертыхнулся, принялся собирать осколки, возюкая фарфором до скрежета полированных полов.

— Амбросия! — уже гневливей позвала княгиня и встала.

Мар хмыкнул, удивляясь живучести женщины, и в этот раз решил помочь. Поймав ее руку своей пятерней, он поддержал даму, пока та надевала тапочки и поправляла кружевные одежды.

— Спасибо, целитель. Головы прислуге я откручу сама, так что ты можешь быть свободен. Мне лучше.

— Не совсем.

— Что? — Кожун остановилась у выхода и удивленно воззарилась на кама.

— Где ночует князь?

Женщина немного помолчала, открыла дверь и указала пальцем на лестницу справа.

— На первом этаже. За дверью с гербом.

— Княгиня! Как вы?! — воскликнула девушка, почти подросток, которая собирала у порога куски бывшей чашки.

Маг прошмыгнул мимо нее, затем обернулся и привычным тоном хозяина положения скомандовал:

— Княгиню из покоев не выпускать. Воду, которая стоит на полу, разогреть и поставить на прежнее место. Ясно?

Кожун и служанка одновременно кивнули и вошли в помещение, плотно прикрыв за собой дверь. А Мар ринулся по ступеням вниз, в покои Филиппа.

Времени на сантименты и соблюдение приличий не было, поэтому, увидев гербованную дверь, он с силой толкнул ее и услышал, как деревянное полотно с глухим эхом бахнуло по стене.

Оказалось, что князь не один. Оголенные ягодицы прелестницы подпрыгнули в последний раз и с визгом хозяйской головы скрылись под одеяло. Из-под алых простыней вместо полупопий показалась взлохмаченная шевелюра Филиппа. Потное лицо скривилось от ярости.

— Пошел вон! — заревел князь и замахал руками.

— Не-а, — по-свойски кинул гость, сел на подушки в кресло и вытянул ноги. На его непроницаемом лице расцвели пунцовые пятна раздражения.

— Стража, ко мне! Пошла отсюда! — рявкнул Филипп, обращаясь одновременно к личной охране и к девке в постели.

Как ни странно, но первой выполнила приказ именно она. Ничуть не стесняясь незнакомца, фигуристая нимфа с угольными завитками волос и внушительными глазами цвета фиалки, спустилась на полированный пол, натянула мужскую рубаху, которую нашла рядом с Маром, и медленно прошла к прикроватной тумбе. Нажав на рычаг в форме обезьяньей головы, она скрылась в черноте потайного входа у изголовья кровати. На прощание не забыла помахать любовнику и томно улыбнуться красавцу с сережкой.

Как только рычаги закрывающегося тайника смолкли, в спальню залетели два сонных стражника. Ума солдат хватило сполна, чтобы понять, кого нужно ловить и выдворять из покоев. Поэтому они дружно приблизились к Мару и потянули того за рубашку.

Мар вскипел, оттолкнул солдат и встал.

— Погань. Убью!

Стражники отшатнулись. Черная маска и такие же глаза несли неприкрытую угрозу. Страшно? Конечно. Таких молодцов днем с огнем не сыщешь. А тут он — и противник. Не приятненько.

Собравшись с силами и заметив, что намерение обращено не к ним, стражники, в конце концов, накинулись на врага. Схватили того за плечи и попыталась скрутить. Мар резко вывернул руки, поймал нападавших за камзолы и приподнял на полом, словно безвольных марионеток.

— Филипп, ты и твоя семейка — гнилье. Замарали в грязи светлую душу и требуете, чтобы духи оставили вас в покое? Глупцы!

— Кто? — заикаясь, спросил Филипп. — Да, брось белениться и поставь стражу.

Мар опустил на пол мужчин, и те по приказу господина оперативно ретировались. Повторять не пришлось: как только отдали команду, они ветром шмыгнули за порог и притихли.

— Сестрица.

— Филиппа? — князь побледнел. — Филиппа — чудовище? Она мстит?

— Нет. Мстит тебе иной дух. Нерожденный. Умерший в0 чреве матери сын. Она, видать, простила и с миром ушла в забвение, а вот ребенок… Плод впитал память матери, узнал виновника ее страданий и решил расплатиться. И мстить он решил не тебе, а тому, кто также невинен, и кого ты любишь более всего.

— Дитя от Кожун.

— Да.