Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту

Потребовались века, пока философия более или менее широко познала задачу развития этого правильного метода, и Гегель, который эту задачу по крайней мере поставил, был далек от того, чтобы правильно ее решить. Однако он, как замечает Энгельс, представил «весь естественный, исторический и духовный мир в виде процесса, то есть беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии» и сделал попытку «раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития»[74]. Но Гегель не мог решить эту задачу, потому что он был идеалистом.

Теперь мы переходим к понятию теории. Если освоение действительности мыслящей головой, то есть философское освоение действительности, определяется как освоение действительности в понятиях и удовлетворяется воплощением этой действительности в них, не требуя осуществления понятий, тогда это понимание содержит в себе существенно опасный момент.

Дело заключается в том, что мыслящая голова считает этот мир, постигаемый ею в понятиях, подлинной, истинной реальностью и забывает о том, что реальность, которая осваивается ею в понятиях, существует вне и независимо от мыслящей головы и представляет собой причину образования понятий в голове человека.

Теоретико-познавательное истолкование процессов, происходящих в мыслящей голове, называется теорией.

Реальность, существующая независимо и вне человеческого сознания со всеми ее сторонами и происходящими в ней процессами, объединяется в понятии материи. Все те направления в философии, которые признают приоритет материи по отношению к духу, причем под духом понимается все человеческое мышление, характеризуются как материализм. «Сознание [das Bewußtsein] никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием [das bewußte Sein]»[75], – говорили Маркс и Энгельс. Происходящее в многообразных формах абсолютизирование мышления, превращающее его в единственную реальность или в творца кажущейся реальности, и теоретико-познавательное утверждение в этой связи о приоритете духа над материей характеризует идеализм в философии.

Оба эти основополагающие философские направления, материализм и идеализм, вели борьбу как сотни лет назад, так и тогда, когда Маркс начал заниматься философией, а именно в конце тридцатых годов, в форме гегелевского идеализма и фейербаховского материализма.

Философское развитие Маркса шло не просто от гегелевского идеализма к фейербаховскому материализму, тем более не так, что якобы заимствованный у гегелевской философии диалектический метод был добавлен к фейербаховскому материализму. Революция в философском мышлении, которая здесь совершилась, выросла из критического расхождения с Гегелем, в особенности в 1843 – 1844 годы, при этом идеалистическая диалектика Гегеля была в основе своей переработана, и сохранилось только ее «рациональное зерно»[76]. Затем последовало критическое расхождение с материализмом Фейербаха, особенно в 1845 – 1846 годы. При этом Маркс не отошел от материализма, а поднял материализм Фейербаха, который был непоследовательным и недостаточным, на более высокую ступень. В этом смысле Ленин говорил: «Философия Маркса есть законченный философский материализм…»[77] Отсюда вытекает положение Ленина, что марксистская философия сделала вывод из всемирной истории философии.

Дальнейшее развитие философии со времени Маркса и Энгельса могло происходить только на основе созданного ими диалектического материализма. Эту работу продолжили Ленин и Сталин, которые творчески развили диалектический материализм и при этом обогатили его многими новыми ценными знаниями. Но они не удалили ни одного камня из философского фундамента, заложенного Марксом и Энгельсом, и не заменили его каким-либо другим. Это свидетельствует о прочности того, что Маркс, частью совместно с Энгельсом, сделал в области философии до 1846 года.

Почему речь шла о критике Гегеля и каково было рациональное зерно гегелевской диалектики?

Гегель – представитель идеалистической теории, для него мышление является истинной действительностью. Поэтому история развития действительности является для него историей развития идеи. У него из субъективного возникает объективное, а объективное он превращает в субъективное. В своем произведении «Святое семейство» Маркс и Энгельс раскрыли на простом примере идеалистическую сущность гегелевской диалектики. Для Гегеля существуют не яблоки и груши, а только понятие «плод». Но как может абстрактное понятие «плода» создать отдельные конкретные плоды: яблоки или груши? Гегелевская идея и вообще всякая идея есть не что иное, как продукт мыслящей головы, а не наоборот – мыслящая голова является продуктом какой-либо идеи.

«Мистификация, – говорил Маркс, – которую претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель первый дал исчерпывающую и сознательную картину её общих форм движения. У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо её поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно»[78].