Путь хеджера. Заработай или умри

– Нам повезло, – сказал однажды Микки в разговоре с Джо. – Это отслеживание краткосрочных результатов сводит с ума. Тебя вынуждают реагировать на ослабление рынка, как бы неразумно это ни было, существенным снижением риска. Иногда приходится идти на совершенно необоснованный сброс акций.

– При наших методах инвестирования трудно представить себе, как мы могли бы допустить большую просадку, – прибавил Джо. – Наша доходность может на некоторое время опуститься ниже среднерыночной, но ведь мы занимаем настолько умеренную чистую длинную позицию, что нас не сломает даже серьезный обвал рынка.

Микки продолжил:

– Жесткие требования к просадке плохо сказываются на нашей работе. Хедж-фонды, пытающиеся отслеживать колебания рынка и менять в соответствии с этим размер длинных позиций, фактически превращаются в проп-трейдеров, действующих под влиянием рыночного импульса, которых мучит страх большой просадки. При первых же признаках снижения рынка они выходят из игры, а когда этого не происходит, терпят двойной убыток (при покупке и продаже акций).

Джо смотрел через окно своего кабинета на яркое безоблачное небо: солнце заливало парк утренним светом.

– Но хуже всего, – сказал он тихо, – что деловые соображения начинают оказывать негативное влияние на процесс принятия инвестиционных решений. Необходимость сохранить бизнес заставит нас реагировать на колебания рынка. Это и есть конфликт интересов.

– И формула возможной катастрофы! Ну что же, когда ребята из фондов фондов обратятся к нам, нам останется только вежливо сообщить им, почему мы можем отказаться от их денег.

Джо скривился.

– По большому счету нам все-таки нужны их деньги. От одного крупного фонда мы можем получить около четверти миллиарда долларов. И понадобится гораздо меньше расходов на обслуживание клиентов, чем если мы соберем ту же сумму от сотни разных инвесторов, каждый из которых требует к себе особого внимания. Наш отдел продаж отчаянно хочет, чтобы мы сделали это.

Теперь в широких кругах инвесторов принято было считать, что из-за весьма привлекательной системы оплаты в хедж-фондах работают самые талантливые специалисты по инвестированию. На самом деле вознаграждение, выплачиваемое менеджерам хедж-фондов, значительно превышало их настоящую ценность. Разумеется, в крупных традиционных компаниях по управлению инвестициями тоже остались хорошие специалисты, но в целом стратегия инвестирования, ориентированная исключительно на длинные позиции, стала спасательным кругом для лишенных всяких амбиций болванов, которые рано уходят с работы, не берут домой свои инвестиционные портфели и не спят с ними.

Хедж-фонды, имеющие возможность осуществлять короткие продажи и использовать леверидж для покупки большего количества активов, обладая достаточной гибкостью, воспользовались благоприятными обстоятельствами все более усложняющегося мира инвестиций, от покупки акций развивающихся рынков до частного размещения государственных ценных бумаг. К сожалению, для новых инвесторов некоторые лучшие хедж-фонды были закрыты, поскольку их управляющие считали, что не способны столь эффективно работать с большим количеством средств. Они боялись увеличения объема активов – и были правы. Подобная политика очень разочаровывала гигантские пенсионные фонды и государственные инвестиционные фонды таких стран, как Сингапур, Корея и ОАЭ.

Но действовал еще один мощный фактор. Актуарные требования всех этих гигантских учреждений варьировались в пределах 10 процентов. И кроме того, эти фонды очень чувствительно относились к волатильности. Таким образом, инвестиции в ценные бумаги с фиксированным доходом (другими словами, в облигации) их не устраивали, поскольку доходность таких бумаг не соответствовала их актуарным требованиям. К тому же спонсорам пенсионных фондов не нравилась волатильность ни инвестиционных фондов, работающих только с длинными позициями, ни агрессивных хедж-фондов. Им нужны были инвестиционные программы, которые обеспечивали бы постоянную доходность инвестиций в диапазоне 8–11 процентов. Разумеется, было бы еще лучше, если бы средняя доходность инвестиций оказалась еще выше.

Таким образом, крупных институциональных инвесторов все больше привлекала новая категория хедж-фондов с высоким коэффициентом альфа, не подверженных высокому рыночному риску (а значит, обеспечивающих низкую волатильность) и выбиравших для своих портфелей только самые лучшие акции. Эти фонды, по убеждению их клиентов, работали под управлением умных, опытных аналитиков, применяющих в высшей степени эффективные количественные модели. Эти фонды стремились поддерживать коэффициент альфа на высоком уровне и брали на себя гораздо меньший риск, чем трейдинговые и макрофонды, которые делали большие ставки и ориентировались на коэффициент бета. Фонды последней категории непременно получали более высокую волатильность, но иногда даже самые успешные из них несли значительные убытки.