Путь хитреца

Владимир Александрович Саньков Путь хитреца

В глубинах моря скрыты бесценные сокровища, но если ты боишься опасности, оставайся на берегу.

Саади

Посвящается моей матери

Часть 1

Глава 1 Сногсшибательная Ева

Если бы дьявол решил соблазнить Еву в наши дни, ему трудно было бы найти более располагающее для этого место, чем ночной клуб «Кракатау». В этом заведении, устроенном в одном из спальных районов Москвы, все напоминало бы его подземное царство, начиная с вулканического антуража и заканчивая потно-перегарным духом, заменившим серный смрад бурлящего кратера.

Однако в случае с Евой Силинской, это и здесь было бы невозможно. Поскольку именно ее иначе как демоном в юбке никто и не называл. Еще только нарисовалась в свете бегущих огней ночной рекламы узнаваемая фигура высокой стройной блондинки, как в этом известном в Москве заведении что-то забурлило. Первым отреагировал Мефистофель. Так прозвали фэйс-контрольщика Макса за его жидкую бородку и хитрый взгляд. Он сдернул с пояса рацию и нажал кнопку:

— Николай Владимирович! У нас гости. Ева.

— Отлично! — отозвался искаженный динамиком голос. — Встреть как надо.

Реакция работников клуба будет понятной, если взять в расчет тот факт, что в последнее время «Кракатау» уже не рокотал как раньше. И его все чаще называли просто «кратером». Конкуренты растащили публику по разным районам большого города, и очередь перед входом в это популярное когда-то заведение значительно укоротилась. Для привлечения посетителей нужно было каждый раз придумывать что-то новенькое, стоящее немалых денег и усилий. Но когда в клубе появлялась Ева, подготовленное шоу можно было сворачивать. Ева была интереснее любого шоу.

— Евочка! — расплылся в кривой улыбке Макс — Мефистофель. — Какими ветрами?

— Мимолетными! — непринужденно ответила блондинка. — А ты, Макс, уже нашел своего Фауста?

Пока они любезничали таким образом, мимо прошмыгнули две не очень совершеннолетние пигалицы из собирающейся очереди. Обычно Макс — фейс-контрольщик со стажем — такого бы не допустил. Но не в этот раз.

Сегодня Ева была не одна. Ее более скромная подруга немного терялась в лучах евиной славы, несколько проигрывая в росте и яркости прически. Но если бы в полутьме ночного клуба кто-то более внимательно присмотрелся к подружке эффектной блондинки, то обнаружил бы небесно-голубые глаза, глядящие из-под челки темно-русых волос, удачно расположенные на правильном, даже красивом личике с еле заметными следами вечернего макияжа. Эти глаза с неподдельным интересом поглядывали по сторонам. Похоже, девушка была впервые в подобном месте. Внимательный наблюдатель безусловно оценил бы и ее точеную фигурку в стильном, со вкусом подобранном наряде, выглядывающем из-под короткой шубы, и элегантную походку.

Проходя внутрь в почетном сопровождении «служителя преисподней», Ева не преминула бросить снисходительный взгляд на завистливо зыркающих девиц из очереди на фэйс-контроль. Те, похоже, надолго застряли за дверями клуба, отстукивая зубами прогрессивные ритмы ночной прохлады.

Суета у входа вскоре перенеслась в основное помещение клуба. Посетители увидели, как из помещения в форме языка пламени над танцполом, в котором, как известно, располагался административный офис, появился человеческий силуэт. Вращающийся прожектор выхватил из темноты лицо управляющего клубом — тридцатипятилетнего Николая Владимировича Савельева. Он какое-то время стоял у перил, не сводя глаз с входа, и затем с очередным всполохом красного света исчез.

Он появился внизу у гардеробной, оформленной в виде заполняемой лавой пещеры с оплавленными каменными краями, чтобы поприветствовать редкую гостью:

— Е-ева! — протянул Савельев, распахивая свои объятья. — Я боялся, что ты продала свою душу кому-то еще — так давно тебя не было! Ладно — душа, оставь нам хотя бы тело! — ему удалось выбить из нее смешок, и они по-дружески расчмокались.

Надо сказать, что интерес начальника «кратера» к Еве объяснялся не только коммерческими выгодами. Красавица пользовалась какой-то особой благосклонностью хозяина клуба. И Николаю Владимировичу было дано четкое указание: «любить, уважать, в обиду не давать». Савельев понял, как хотел: охране дал указание приглядывать, что делать с уважением — не ясно, а вот полюбить пару-тройку раз при случае планировал. Не нравиться Ева не могла. Вот и сегодня мраморная кожа красавицы всколыхнула в нем не слишком глубокие, но все же плохо контролируемые чувства. Однако он хорошо знал, что собой представляет собой предмет его вожделения. Нужен подходящий момент — ошибка могла стоить репутации и работы.