ПУТЬ ХУНВЕЙБИНА

Потом была армия, и было мне не до анархизма. Я вернулся из вооруженных сил, когда начинала разгораться перестройка. В обществе произошли мизерные изменения, но это была уже совсем другая страна, чем два года назад. Во Дворце молодежи давали концерты рок-группы. «Красное на черном! День встает - смотри, как пятится ночь!» - пел молодой Костя Кинчев. Красное на черном… Цвета анархии. Эта песня стала гимном протестующей молодежи. «Я - красный пастырь! Я - красный волк! Дрессировке не поддаюсь!» - пел Юра Шевчук. «Где наш взмыленный конь? Кто украл наш огонь?!» - вопрошал Рикошет - лидер панк-группы «Объект насмешек». И дальше предупреждал: «Новое время - мы пришли в самый раз. Это время для тех, кто еще не погас. Мы хотим только «здесь». Но не завтра - сейчас. Мы - революция! Это эпоха для нас!». Альбом «Телевизора» «Отечество иллюзий» произвел фурор. Впервые песни с него группа исполнила на V рок-фестивале. Зал стонал от оргазма… Я это прекрасно помню. Ибо сам стонал вместе со всеми.

С приятелями мы перепечатывали на машинке тексты песен ДДТ, «Алисы», «Объекта насмешек», «Телевизора» и раздавали их как листовки. Мы думали, что скоро произойдет «последняя революция», которая установит на земле царство свободы. Но ветер перемен частенько доносил гнилостные запахи застоя. Лидер «Телевизора» Михаил Борзыкин оказался прав: «они» все врут, рыба гниет с головы. Все «папы» - фашисты!

Летом 1987 года я поступил на факультет истории и обществоведения питерского педагогического института. Первое, что я сделал, когда поступил в институт - заказал в фундаментальной библиотеке книги Бакунина и Кропоткина. Книги, то, как они выглядели, произвели на меня неизгладимое впечатление. «Государственность и анархия», «Бог и государство», «Речи бунтовщика», «Хлеб и Воля»… Желтые потрепанные страницы, издание «Освобожденная мысль» 1906 год, издание Федерации анархистов коммунистов 1918 год. Я представлял, как эти книги 80-70 лет назад читали настоящие революционеры, может быть, те самые матросы, которые изображены в фильме «20 декабря», и вот теперь их читаю я. От книг веяло замечательной героической легендой.

Бакунинские диалектические тексты я воспринимал с трудом. Старик вдавался в абстрактные рассуждения об уничтожении идеи Бога, ругал немцев за государственные добродетели, восхвалял романские и славянские народы за бунтарский дух. Зато позитивист Кропоткин был прост и понятен: «Как только революция сломит силу, поддерживающую современный порядок, нашей первой обязанностью будет немедленное осуществление коммунизма. Но наш коммунизм не есть коммунизм фаланстера или коммунизм немецких теоретиков-государственников. Это коммунизм анархический, коммунизм без правительства, коммунизм свободных людей». «Выходит, я - анархист-коммунист!» - заключил я.

Надо, чтобы книги Кропоткина прочитали все, надо их размножить, эта мысль не давала мне покоя. Но как размножить? Выхода на ксерокс нет, печатной машинки нет, а если бы и была, я не умел печать. И я стал переписывать книги.

Как-то осенью у нас дома остановился родственник из Сенаки, человек с менталитетом типичного советского грузина: главное – карьера, связи, материальное благополучие и простые земные радости. Однажды он застал меня за переписыванием «Хлеба и Воли». Он взял книгу в руки и прочел надпись на обложке: «Издание Федерации анархистов-коммунистов». «Димка, зачем нужна тебе эта анархия?» - в последнем слове он сделал ударение на предпоследний слог, посмотрел на меня как на сумасшедшего и пробурчал что-то по-мегрельски.

Зачем мне нужна была эта анархИя? Без анархИи мне было уже жить неинтересно. Я погрузился в тот мир, мир 70-летней давности, где жил Кропоткин и его последователи. Да и первородная идеология перестройки звучала вполне революционно. Советские историки с энтузиазмом заполняли белые пятна на полотне истории. Обществоведы и философы «перечитывали заново» ленинские труды. Горбачевский лозунг «Революция продолжается!» очень напоминал слоган красного парижского мая «Lutte continue!» («Борьба продолжается!»). Даже перестроечная эстетика была своеобразным римейком революционного футуризма. Так, накануне празднования семидесятой годовщины Октябрьской революции Невский проспект расцветили плакатами в стиле «Окон РОСТА» Владимира Маяковского. «Молодежь! Перестройка - это ваша революция!» (вместо банального «Слава советской молодежи!») доносил во время ноябрьской демонстрации казенный голос из репродуктора.