Путь кинжалов

Это прозвучало достаточно угрожающе, независимо от того, удалось ли Мирелле и прочим подготовить почву. К счастью, сейчас они находились на обратном пути к лагерю. Правда, кто-нибудь из знати мог ляпнуть имя одной из сестер-посланниц, что лишило бы Эгвейн преимущества перед Советом. Но по сравнению со всем остальным такая возможность поистине казалась былинкой рядом со стогом сена.

Пеливар переглянулся с сидевшей рядом женщиной, и та встала. Седина, тронувшая ее темные волосы, и испещрившие лицо морщины не скрывали следов былой красоты, а тяжелый взгляд этой особы мог поспорить и со взглядом Стража. Руки в красных перчатках вцепились в полы плаща, но явно не из-за неуверенности. Губы сжались в ниточку. Она пристально оглядела всех Восседающих и только потом заговорила, обращаясь к ним и словно не замечая Эгвейн. Девушка стиснула зубы и постаралась напустить на себя заинтересованный вид.

– Мы здесь именно потому, что не хотим оказаться втянутыми в дела Белой Башни, – произнесла Арателле с властным спокойствием, неудивительным для Верховной Опоры могущественного Дома. Впрочем, даже Верховная Опора могущественного Дома могла подрастерять хладнокровие перед лицом стольких сестер, не говоря уж о Престоле Амерлин, но женщина не обнаруживала даже намека на растерянность. – Если услышанное нами – правда, может случиться так, что нежелание помешать вам пройти через Андор будет воспринято в Тар Валоне как оказание помощи или даже союз. Отказавшись противодействовать вам, мы рискуем оказаться в положении виноградной лозы, попавшей под давильню.

Некоторые мурандийцы воззрились на Арателле с удивлением. Никто в Муранди не собирался препятствовать проходу армии Айз Седай. Вполне возможно, они думали лишь о том, чтобы эта армия поскорее удалилась в иные земли, не пытаясь заглянуть дальше и представить, что может случиться потом.

– И это в лучшем случае, – продолжила Арателле, будто и не заметив вызванного ее словами волнения, хотя в последнем Эгвейн сильно сомневалась. – Что же до худшего... Мы получали... хм... донесения... насчет Айз Седай и Гвардии Башни, тайно пробирающихся в Андор. Возможно, это всего лишь пустые слухи, но земля полнится ими и они доходят из разных источников. Мы не хотим, чтобы Андор стал полем битвы между Айз Седай.

– Свет спаси и помилуй нас! – воскликнул, покраснев от волнения, Донел, и Пайтр поддержал его энергичным кивком, а Сиан готова была вскочить со стула. – Только не битва между Айз Седай! Конечно, мы слышали, что случилось на востоке. И эти сестры...

Эгвейн затаила дыхание и испустила облегченный вздох, когда Арателле остановила мурандийца.

– Прошу вас, лорд Донел! – произнесла она. – Вы сможете высказаться в свою очередь. – И тут же снова повернулась к Эгвейн, точнее к Восседающим, не обращая больше внимания на Донела и возбужденных мурандийцев. Сама Арателле сохраняла полнейшее спокойствие, как будто просто излагала факты и предлагала взглянуть на них с ее точки зрения. – Итак, если рассказы о битве на востоке верны, нам есть чего опасаться. И если неверны – к сожалению, тоже. Айз Седай тайно проникают в Андор с гвардейцами Башни, Айз Седай открыто приближаются к Андору с целой армией. Опыт показывает, что люди слишком часто ошибались, полагая, будто знают намерения Белой Башни. Целит Башня вроде бы в одну мишень, а удар поражает совсем другую. Мне трудно представить, чтобы даже Белая Башня зашла так далеко, но если такое все же случилось, в Андоре есть лишь одна цель, способная подвигнуть вас на нечто подобное. Так называемая Черная Башня. – При этих словах Арателле поежилась, как показалось Эгвейн, вовсе не от холода. – Битва между Айз Седай опустошит земли на многие мили окрест. Но битва между двумя Башнями уничтожит половину Андора.

– Из чего следует, что вам надлежит избрать иной путь, – подхватил, вскочив на ноги, Пеливар. Голос его оказался на удивление высоким, но звучал с той же твердостью, что и голос Арателле. – Если мне суждено погибнуть, защищая свой народ и свою землю, так лучше здесь, чем там, где и земля, и люди погибнут вместе со мной.

Арателле прервала его успокаивающим жестом, и Пеливар сел на место, хотя успокоенным вовсе не казался. Аймлин, пухлая женщина, укутанная в темную шерсть, кивнула в знак согласия с ним, точно так же, как и ее муж.

Зато Донел переглядывался с Пайтром с таким видом, будто подобное никогда не приходило ему в голову. Среди стоявших позади мурандийцев поднялся ропот; некоторые спорили так громко, что их пришлось урезонивать, причем довольно грубо. Оставалось лишь удивляться – что вообще заставило этих людей объединиться с андорцами?