Путь кинжалов

– Это потому, что меня могли случайно копьем проткнуть, – сказал Таим. – В коридорах не протолкнуться от этих айилок. Кажется, они взволнованы. – Он не отводил взора от Ранда, но Мин была уверена, что от него не укрылось и ее движение. – Вполне понятно, разумеется, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Не могу не выразить свою радость – особенно после того что видел наверху. Я явился сообщить о дезертирах. Дезертировали Гедвин, Рочайд, Topвал и Кисман. Кажется, они были недовольны событиями в Алтаре, но я не думал, что они решатся на такое. И я не видел никого из тех, кого оставил с тобой. – На мгновение взгляд его упал на Федвина. Всего лишь на миг. – Были... другие потери? Если угодно, этого я заберу с собой.

– Я велел им не попадаться мне на глаза, – хрипло ответил Ранд. – И о Федвине я позабочусь. Его зовут Федвин Морр, Таим. Не «этот».

Он отступил к маленькому столику, взял стоявший среди ламп серебряный кубок. У Мин перехватило дыхание.

– Мудрая в моей деревне могла бы вылечить все, – сказал Ранд, опускаясь на колени возле Федвина. Каким-то образом он сумел улыбнуться мальчику, в то же время не сводя глаз с Таима. Федвин счастливо заулыбался в ответ и попытался взять кубок, но Ранд придержал руку, дав ему отпить. – Она знает о травах больше, чем кто-либо, кого я встречал. Кое-чему я у нее научился – что опасно, а что нет. – Федвин вздохнул, когда Ранд убрал кубок и прижал мальчика к своей груди. – Спи, Федвин, – произнес он тихонько.

Казалось, мальчик и в самом деле засыпает. Глаза его закрылись. Грудь поднималась и опускалась медленнее. Еще медленнее. Пока не замерла совсем. Улыбка так и не покинула лица Федвина.

– Кое-что понимаю, – тихо повторил Ранд, бережно опуская Федвина. У Мин жгло глаза. Нет, она не будет плакать. Не будет!

– Не думал, что ты так жесток, – пробормотал Таим.

Ранд улыбнулся – жестокой, зловещей улыбкой.

– Прибавь к своему списку дезертиров, Таим, Корлана Дашиву. Когда я в следующий раз буду в Черной Башне, надеюсь увидеть его голову на Древе Изменников.

– Дашива? – изумился Таим, округлив глаза. – Хорошо. Как прикажешь, милорд Дракон.

Таим быстро пришел в себя. Как же хочется понять, что означают возникающие вокруг него образы!

– Возвращайся в Черную Башню и больше здесь не появляйся. – Стоя над телом Федвина, Ранд смотрел Таиму прямо в глаза. – Возможно, вскоре я отдам приказ выступать.

Таим едва заметно поклонился.

– Как пожелаешь.

Когда дверь за ним закрылась, Мин выдохнула.

– Нет смысла терять время, – пробормотал Ранд. Встав перед Мин на колени, он взял у нее корону и опустил в торбу, к остальным вещам. – Мин, я думал, что, будто свора псов, гонюсь за одним волком, потом за другим, а теперь мне кажется, будто я – тот самый волк.

– Чтоб тебе сгореть, – прошептала девушка. Запустив обе руки Ранду в шевелюру, она посмотрела ему в глаза. То голубые, то серые, как утреннее небо на восходе. И сухие. – Ты можешь плакать, Ранд ал’Тор. Ты не растаешь, если заплачешь!

– На слезы, Мин, тоже нет времени, – ласково промолвил он. – Иногда псы настигают волка и сами тому не рады. А бывает, он накидывается на них или поджидает в засаде. Но поначалу волку нужно бежать.

– И куда мы отправимся? – спросила она, не отпуская его. Она никогда его не отпустит. Никогда.

Глава 30 Начала

Одной рукой придерживая подбитый мехом плащ, Перрин пустил Трудягу шагом. Утреннее солнце совсем не грело, а лошадям ступать по изрытой колеями дороге, что вела в Абилу, было не очень-то удобно. Помимо Перрина и дюжины его спутников, по дороге ехали две запряженные быками громыхающие телеги да шагала горсточка селян в простых шерстяных одеждах. Они брели, опустив головы, придерживая от налетающих порывов ветра шапки и шляпы, и их вроде как не интересовало ничего, кроме утоптанной земли под ногами.

Перрин слышал, как Неалд отпустил низким голосом неприличную шутку, Грейди хрюкнул в ответ, а Балвер сдержанно хмыкнул. Казалось, никого из этой троицы не трогало все, что творилось вокруг с тех самых пор, как месяц назад отряд пересек границу и вступил в Амадицию, как не беспокоило и то, что ожидало впереди. Эдарра резко отчитывала Масури за то, что у той соскользнул капюшон. Эдарра и Карелле обмотали головы и плечи шалями, не считая накинутых сверху плащей, но отказались переодеться и остались в своих длинных юбках. Холодно им будто и не было, а вот снег Айз Седай удивлял. Карелле принялась тихим голосом втолковывать Сеонид, что может случиться, если она не станет прятать лицо. Разумеется, если ее лицо увидят слишком рано, самое меньшее ей нужно опасаться хорошей порки.