Путь ко спасению. Письма о христианской жизни. Поучения.

Если благодать начинает и без нее ничего сделать над собою нельзя, то что и заботиться? Живи, как хочешь, пока придет возбудительная сила. Да разве, если кто сам вздумает искать и начнет искать и искать, не сжалится над ним и не подаст благодати Своей сему просящему Тот, Кто сказал: просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам (Мф. 7:7)? Но если сие так, то как же благодать не приходит с усмотрением?

Надобно строго различать две вещи: простое помышление о том, что надобно спасать свою душу или исправлять свою жизнь, и самое начатие дела спасения и самоисправления. До первого еще возможно и самому собою доходить, потому что слово о сем рассеяно всюду окрест нас. Читание книг и слушание речей спасительных, встреча с человеком, ревнующим о спасении, взор на священные вещи, простая надпись книги и много другого могут наводить на мысль о спасении, заставить даже довольно серьезно подумать о том и речи заводить о самоисправлении. Но все сие не то, что приступ к делу. Пока не пришла благодать — возбудительница от сна греховного, то, как бы сладко и широко ни разглагольствовала душа сама с собою и с другим, коль скоро коснется до самого дела, она сей час отступит назад, ибо связана по рукам и ногам. Она походит на ленивца, который сидит на покойном месте. Охотно и сам с собою рассуждает он и другим говорит, что то и то ему необходимо надо сделать; но, коль скоро до движения, все отлагает до другого времени. Такова и душа одна. Кто ж, видя в себе грех или страсть какую злую, и зная, что она погубит его, не подумает, что надо наконец отстать от ней? Но то беда, что силы недостает, руки опускаются и ноги подламываются. Что же делать? Да вопиет душа всею силою ко Господу, яко да через благодать Духа своего достойну сотворит свободитися от страстей», — говорит Макарий Великий.45 И дома молиться, и в церковь ходить, и всех освятительных действий не чуждаться, читать и беседовать, словом, держать себя под осенением благодатных орудий, не канет ли откуда-нибудь искра Божия и не зажжет ли в сердце ревности все подающей, крепкой и мощной свидетельницы о присещении Божией благодати... Видя такой труд и вопияние души, Господь сжалится над душою и пошлет ей благодать. Только в какой час, в каком месте и при каком действии, сказать сего никто не может. Приходит не с усмотрением... почти всегда не тогда и не там, где и когда чают. Видите ли теперь, чего нельзя самому-то сделать! Посмотрите в «Борьбе со грехом» (см. Поучения). Там эти две вещи, кажется, достаточно очерчены.

Одного можно бы бояться: не забыла бы кого Божия благодать! Но это напрасное беспокойство! Мы, можно сказать, облиты ею... Ни от кого не отступает она до самого гроба: все тревожит и будит... Расскажу вам видение одного старца. Видел он поле широкое-широкое. По нему ходило множество людей разного рода. Ходили они по грязи, иной по колено и более, а думали, что ходят по цветам, сами были в лохмотьях, испачканные и уродливые, а думали, что они красавцы и в нарядах. Ни одного из них не было покойного, все в тревоге и хлопотах, в ладах или спорах и ссорах друг с другом... К востоку от них лежала поляна несколько возвышенная, покрытая травою и цветами, а им казавшаяся сухою, песчаною и каменистою. За сею поляною поднималась гора, прерываемая хребтами в разных направлениях, все выше и выше... Из-за горы виднелся необыкновенной красоты свет, ослепляющий и слепые очи открывающий. Лучи от сего света шли во множестве в шумную толпу, блуждавшую по грязному полю. В каждую голову упирал свой луч. Что же люди? Смотреть на свет из-за горы самим им и в голову не приходило. А что касается до лучей, то одни совсем не чуяли прикосновения их; иные, почувствовав беспокойный удар их, потирали только себе голову и, не поднимая головы, продолжали делать, что делали; иные поднимали голову и обращали взор назад, но тотчас опять закрывали очи и возвращались на прежнее. Некоторые, устремив очи свои по направлению луча, долго стояли в наблюдательном рассматривании света и любовались красотою его; но все стояли неподвижно на одном месте и, наконец, то от утомления, то будучи столкнуты другими, опять начинали шагать по той же дороге, по которой шли прежде. Редкие-редкие, покоряясь возбуждению луча и указанию его, оставляли все, направляли шаги к цветистой поляне и шли потом все далее и далее к горе и по горе к свету, осиявшему их из-за горы. Смысл видения понятен сам собою!... Видите ли, что никого не оставляет возбуждающая благодать; только сами люди пусть не упорничают.

81