Путь королей

Схема битвы на Башне, нарисованная и помеченная Навани Холин, около 1173 г.

64 Человек, склонный к крайностям

«Из ямы выходят они, два мертвеца, и в руках у них сердце, а я знаю, что видел истинную славу».

Какашах, 1173, 13 секунд до смерти. Рикша.

— Я все не могла понять, что ты ко мне чувствуешь, — негромко говорила Навани, пока они с Далинаром шли вокруг холма, на котором располагался дворец Элокара. — Иногда ты как будто флиртовал — намекал на любовный интерес, потом отступал. И вел себя так, что мне казалось, я ошибаюсь. А Гавилар был очень прямолинейным… Он всегда без раздумий хватал то, что ему нравилось.

Далинар задумчиво кивнул. Князь надел синий мундир, а Навани — платье тусклого красно-коричневого цвета с темной окантовкой. Садовники Элокара занялись разведением растений рядом с его дворцом. Справа от дороги поднималась извилистая живая изгородь из желтого сланцекорника высотой до талии. Похожее на камень растение облепили маленькие пучки скрепунов, чьи перламутровые раковины медленно открывались и закрывались в такт дыханию. Они походили на небольшие рты, которые тихонько переговаривались друг с другом.

Далинар и Навани неспешно поднимались по склону. Великий князь шагал, сцепив руки за спиной. Его охрана и клерки Навани следовали позади. Некоторые выглядели озадаченными тем, сколько времени Далинар и вдова короля проводили вместе. Сколько из них подозревали правду? Все? Часть? Ни один? Какая разница.

— В те времена я не пытался сбить тебя с толку, — произнес он негромко, остерегаясь любопытных ушей. — Я намеревался за тобой поухаживать, но Гавилар заявил, что ты ему нравишься. И в конце концов мне пришлось отойти в сторонку.

— Так просто? — Судя по голосу, Навани обиделась.

— Он не понял, что я проявляю к тебе интерес. Решил, что я представил тебя ему, намекая на возможность ухаживания. Мы часто так делали; я находил людей, с которыми Гавилару стоило бы познакомиться, и сводил его с ними. Я не понимал, что сам отдаю тебя ему, пока не стало слишком поздно.

— «Отдаешь» меня? На моем лбу есть рабское клеймо, о котором я не в курсе?

— Я не хотел…

— О, тише, — перебила Навани с внезапной нежностью.

Далинар подавил тяжелый вздох; хотя Навани была теперь зрелой женщиной, ее настроение по-прежнему менялось с той же быстротой, что и сезоны. Поистине, в этом таилась часть ее притягательности.

— Часто ты уходил в сторонку ради него?

— Всегда.

— И не надоедало?

— Я не очень-то об этом задумывался. Когда приходилось так поступать… да, я досадовал. Но это же Гавилар. Ты знаешь, каким он был. Эта сила воли, эта аура прирожденного повелителя. Он всегда как будто удивлялся, если кто-нибудь ему перечил или если мир не делал того, чего ему хотелось. Он меня не принуждал — просто такова была жизнь.

Навани понимающе кивнула.

— Невзирая ни на что, — продолжил Далинар, — я приношу извинения за то, что сбивал тебя с толку. Я… ну… мне трудно было тебя отпустить. Боюсь, время от времени мои истинные чувства все же проскальзывали наружу.

— Что ж, думаю, я могу это простить. Хотя на протяжении следующих двадцати лет ты делал все возможное, чтобы я поверила, будто ты меня ненавидишь.

— Я ничего подобного не делал!

— Да? А как иначе мне следовало истолковать твою холодность? То, как часто ты выходил из комнаты, стоило мне там появиться?

— Я пытался себя обуздать. Я принял решение.

— Ну а выглядело это как ненависть, — возразила Навани. — Хотя несколько раз я все же задумывалась о том, что же прячется за твоим ледяным взглядом. А потом, разумеется, появилась Шшшш.

Как обычно, если кто-нибудь произносил имя жены Далинара, оно тотчас же ускользало из его памяти, оставляя после себя лишь тихий шелест ветра. Он не мог ни услышать, ни запомнить его.

— Она все изменила, — продолжила Навани. — Ты, похоже, по-настоящему ее любил.

— Да, — согласился Далинар. Несомненно, так оно и было. Ведь было же? Он не мог ничего вспомнить. — Какой она была? — спросил он и быстро добавил: — Я имею в виду, по-твоему. Какой она тебе казалась?

— Все любили Шшшш. Я пыталась ее возненавидеть, но в итоге меня хватило лишь на слабую зависть.

— Ты ей завидовала? С чего это вдруг?

— С того, что она так тебе подходила. Никогда не делала неуместных замечаний, не дразнила окружающих, всегда оставалась спокойной. — Навани улыбнулась. — Вспоминаю и думаю, что и впрямь должна была ее ненавидеть. Но она была такой миленькой. Хотя и не очень… ну…

— Что?

— Умной. — Навани покраснела, что было для нее редкостью. — Прости, Далинар, но такова правда. Она не была дурочкой, но… что ж, не всем быть сообразительными. Может, в этом и заключалась часть ее очарования.

Кажется, она решила, что Далинар должен оскорбиться.

— Все в порядке. Ты была удивлена, что я на ней женился?

— Кто мог удивиться? Как я уже сказала, вы были идеальной парой.

— По уму? — сухо поинтересовался Далинар.