Путь королей

– Это вроде как эксперимент. Светлость Хашаль изучает варианты. В последнее время находить новых мостовиков стало сложно, и паршуны могли бы заполнить дыры.

– Газ, это глупость, – возразил Тефт. – Мне наплевать, ручной он или нет. Приказывать ему нести мост для тех, кто воюет с его соплеменниками, – чистейшая глупость. Что, если он нас предаст?

Газ пожал плечами:

– Что-нибудь придумаем.

– Но…

– Хватит, Тефт, – вмешался Каладин. – Эй, паршун, за мной. Он повернулся и направился вниз по склону холма. Паршун покорно двинулся следом. Тефт выругался и сделал то же самое.

– Что за фокус они хотят с нами провернуть, как ты думаешь? – спросил он.

– По-моему, все обстоит именно так, как сказал Газ. Хотят выяснить, можно ли доверить паршуну бежать с мостом. Либо он выполнит приказ, либо откажется бежать или даже попытается убить нас. Что бы ни случилось, она в выигрыше.

– Дыхание Келека… – выругался Тефт. – Мы словно улитки в брюхе рогоеда. Она всех нас погубит.

– Знаю. – Каладин бросил взгляд через плечо на паршуна, который был чуть выше большинства своих собратьев и с чуть более широким лицом, но в остальном от них ничем не отличался.

Другие члены Четвертого моста уже построились к моменту их возвращения. Они смотрели на приближавшегося паршуна со смесью удивления и недоверия. Каладин остановился перед шеренгой, Тефт стоял рядом с ним, паршун – позади. Его присутствие раздражало до неприятного зуда, и Каладин будто случайно шагнул в сторону. Паршун не шелохнулся – так и стоял, опустив глаза и ссутулившись.

Каладин окинул взглядом остальных. Они все поняли и рассердились.

«Буреотец… – подумал Каладин. – В мире все-таки есть кое-кто ниже, чем мостовик. Мостовик-паршун». Паршуны, возможно, и стоили дороже большинства рабов, как и чуллы. Вообще-то, сравнение и впрямь было подходящим, потому что паршунов использовали совсем как животных.

Увидев, как повели себя мостовики, Каладин пожалел это существо. И тотчас же разозлился на самого себя. Ну когда же он научится думать и чувствовать иначе? Паршун опасен, он отвлекал их, на него нельзя положиться.

Он – обуза.

«Преврати обузу в преимущество, если сумеешь…»

Эти слова произнес человек, который заботился только о собственной шкуре.

«Забери меня буря, – подумал Каладин. – Я дурак. Я самый настоящий тупоумный идиот. Это не то же самое. Это совсем другое».

– Паршун, – заговорил он, – у тебя имя есть?

Тот покачал головой. Паршуны редко разговаривали. Могли, но их приходилось заставлять.

– Ну, нам ведь надо тебя как-то звать. Может, Шен?

Тот пожал плечами.

– Вот и хорошо. – Каладин повернулся к остальным. – Это Шен. Он теперь один из нас.

– Паршун? – спросил отдыхавший у барака Лопен. – Не нравится мне все это, ганчо. Ты только посмотри, как он на меня уставился.

– Он убьет нас во сне, – прибавил Моаш.

– А мне нравится, – заявил Шрам. – Надо просто выставить его вперед, когда побежим. Он примет стрелу за одного из нас.

Сил приземлилась на плечо Каладина, глядя на паршуна. Глаза у нее были печальные.

«Если бы ты и впрямь смог свергнуть светлоглазых и сделаться правителем, злоупотребления бы все равно происходили. Просто от них страдали бы другие».

Но это ведь паршун!

«Каждый выживает как умеет…»

– Нет, – отрезал Каладин. – Шен теперь один из нас. Мне наплевать, кем он был раньше. Мне наплевать, кем были вы все. Мы Четвертый мост. Как и он.

– А… – начал Шрам.

– Нет, – с нажимом повторил Каладин. – Мы не станем обращаться с ним так, как с нами обращаются светлоглазые. И все тут. Камень, подбери ему жилет и сандалии.

Мостовики разошлись, все, кроме Тефта.

– А как же… наши планы? – тихонько спросил он.

– Не меняются.

Тефту это не понравилось.

– Тефт, что он сделает? Донесет на нас? Я никогда не слышал, чтобы паршун произносил больше одного слова зараз. Сомневаюсь, что из него получится шпион.

– Не знаю. Но мне они никогда не нравились: как будто переговариваются друг с другом, только без слов. Мне не нравится, как они выглядят.

– Тефт, – ровным голосом произнес Каладин, – если бы мы судили о мостовиках по внешнему виду, тебе бы дали под зад коленом еще много недель назад, за твою-то физиономию.

Тефт фыркнул, потом улыбнулся.

– Что? – спросил Каладин.

– Ничего, – ответил пожилой мостовик. – Просто… на миг ты напомнил мне о лучших временах. Тех, что были до того, как на меня обрушилась буря. Ты ведь трезво оцениваешь наши шансы, да? Вырваться на свободу, удрать от такого, как Садеас?

Каладин мрачно кивнул.

– Славненько, – сказал Тефт. – Что ж, раз ты явно не станешь этого делать сам, я прослежу за нашим дружочком Шеном. Поблагодаришь, когда я схвачу его за руку, не дав вонзить нож тебе в спину.

– Не думаю, что нам стоит волноваться.

– Ты молод. Я стар.

– Считаешь, это делает тебя мудрее?

– Клянусь Преисподней, нет. Это свидетельствует лишь о том, что у меня больше опыта в выживании, чем у тебя. Я буду за ним следить. Ты же просто займись этими несчастными, чтобы они… – Он ненадолго умолк и огляделся по сторонам. – Чтобы они не топтались на месте, встретившись лицом к лицу с противником. Ты меня понял?