Путь королей

Ворота снова затряслись, как если бы снаружи находилось что-то огромное. Стражи вопили, призывая дозорных на крепостной стене. Все погрузилось в хаос и смятение, а ворота загрохотали в третий раз – так, словно по ним били огромным камнем.

А потом яркое серебристое лезвие осколочного клинка прошло между массивными створками снизу вверх и рассекло брус, который удерживал их в закрытом виде.

Створки распахнулись. Караульные попятились. Шут замер рядом со своим насестом, держа в одной руке энтир, а другой закинув на спину дорожный мешок.

За воротами на каменной дороге обнаружился одинокий темнокожий мужчина. У него были длинные всклокоченные волосы, из одежды – только потрепанный кусок мешковины, завернутый вокруг талии. Он стоял, опустив голову, и свалявшиеся мокрые космы падали ему на лицо, мешаясь с бородой, в которой застряли щепки и листья.

Его мышцы влажно блестели, словно он только что проплыл большое расстояние. В одной руке он держал массивный осколочный клинок – острием вниз и на палец в камень. Лезвие отражало свет факелов; оно было длинным, узким и прямым, точно огромная спица.

– Добро пожаловать, Потерянный, – прошептал Шут.

– Кто ты такой?! – заорал один из стражников; два его напарника побежали поднимать тревогу. В Холинар явился воин с осколочным оружием.

Прибывший не обратил внимания на вопрос. Он шагнул вперед, волоча за собой осколочный клинок, словно тот был очень тяжелым. Острие пропахало в камне небольшую борозду. Ноги едва слушались незнакомца, он чуть не упал. Выпрямился, оперся о створку ворот, и прядь волос скользнула в сторону, открывая его глаза. Смятенные и безумные. С темно-карей радужкой, как у простолюдина.

Наконец-то заметив двух охранников, которые стояли, в ужасе наведя на него острия копий, прибывший вскинул свободную руку в их направлении и хрипло проговорил на хорошем алетийском, без намека на акцент:

– Идите. Бегите! Разнесите весть! Предупредите всех!

– Кто ты такой? – с трудом выговорил один из стражей. – О чем предупреждать? Кто на нас нападает?

Прибывший помедлил, с нерешительностью поднял руку к голове:

– Кто я? Я… я Таленелат’Элин Каменная Жила, Вестник Всемогущего. Опустошение пришло. Ох, господи… оно пришло. И я потерпел неудачу.

Он повалился лицом вперед на каменистую землю, осколочный клинок со звоном упал рядом. И не исчез. Стражники осторожно приблизились, один ткнул лежавшего тупым концом копья.

Назвавшийся Вестником не шевельнулся.

– Что же мы ценим? – прошептал Шут. – Нововведения. Оригинальность. Новизну. Но еще, что всего важнее… своевременность. Боюсь, ты слишком задержался, мой сбитый с толку несчастный друг.

Примечание

«Выше тишина, озаряемая бурями – умирающие бури – озаряют тишину выше».

Приведенный образец заслуживает внимания, поскольку это так называемый кетек – сложная форма воринской поэзии. Кетек не только имеет одинаковый смысл при чтении в обоих направлениях (разрешается лишь изменять глагольные формы), но еще и делится на пять отдельных малых частей, каждая из которых представляет собой законченную мысль.

Полное стихотворение должно представлять собой грамматически правильную фразу и (теоретически) нести глубокий смысл. Ввиду трудности создания кетека эта конструкция некогда считалась величайшей и самой впечатляющей из всех разновидностей воринских стихов.

Тот факт, что этот кетек произнес неграмотный умирающий гердазиец на языке, который едва знал, заслуживает особого внимания. Конкретно этот кетек не удалось обнаружить ни в одном хранилище воринской поэзии, так что весьма маловероятно, что объект просто повторял то, что когда-то услышал. Ни один из ревнителей, которым мы его показали, не опознал стихотворение, зато трое начали расхваливать его структуру и просили о встрече с поэтом.

Мы предоставляем его величеству возможность в один из лучших дней разгадать значение того, почему бури могут быть важны и что может означать указание в стихотворении на то, что как над означенными бурями, так и под ними существует тишина.

Йошор, глава Тихих собирателей его величества, Танатанев, 1173.

ARS ARCANUM Десять Сущностей и все, что с ними связано

Данный список является несовершенным сводом традиционного воринского символизма, связанного с десятью Сущностями. Собранные вместе, они образуют Двойной глаз Всемогущего, глаз с двумя зрачками, представляющими сотворение растений и живых существ. Это также основа для формы в виде песочных часов, которую часто связывали с Сияющими рыцарями.

Древние ученые также помещали десять орденов Сияющих рыцарей в этот список, параллельно с самими Вестниками, каждый из которых традиционно связывался с одной из цифр и Сущностей.