Путь Короля. Том 1

— Этот звучит чуть получше, но ненамного. Надо будет взять его на заметку. Знаешь, — задумался Бруно, — я задаюсь вопросом — а не может ли Сигурд Рагнарссон или один из его братьев, несмотря на все их недавние поражения, оказаться искомым человеком? В конце концов, даже у Карла Великого бывали затруднения, например, с саксами.

Эркенберт не смог подавить непроизвольную дрожь.

— Думаю, мы могли бы подобраться поближе к месту действия, чтобы искать наверняка… — продолжал Бруно.

* * *

В хижине, которую им отвели люди Пути в Каупанге, английские вольноотпущенники и Карли Дитмаршец сидели и рассказывали байки о Потаенном Народе. В теплой тесной комнатке установилась вполне приятельская атмосфера. У катапультера Хамы была рассечена губа. У Квикки один глаз совсем заплыл. Карли мог похвастать разбитым ухом и синяком, потому что Озмод, глядя, как Карли одного за другим сбивает всех с ног, огрел дитмаршца поленом по голове. Дружки уже перестали передразнивать акцент друг друга и пытались найти общий язык, толкуя о загадочном окружающем мире.

— Мы верим, что на болотах живут кикиморы, — говорил Карли.

— Мы тоже, — откликнулся Квикка, сам выросший на английских фенах. — Они живут в болотных ямах. Когда плывешь за дикими утками на плоскодонке, не вздумай попасть шестом в старое гнездо кикиморы. Такие охотники не возвращаются.

— Откуда только эти твари взялись? — спросил кто-то.

— Они ниоткуда не взялись, они здесь всегда были.

— А я слышал так, — сказал Квикка. — Вы знаете, что мы все как будто бы произошли от Адама и Евы. И вот однажды Господь Бог сошел на землю и велел Еве показать ему ее детей. Ну, она некоторых показала, а некоторые были неумытые, потому что она была ленивая, и она приказала им спрятаться. И под конец Господь Бог и говорит: «А те дети, которых ты спрятала от меня, пусть они так и остаются спрятанными». И с той поры те из детей Евы, кого она показала, это мы, люди, а те, кого не показала, это Потаенный Народ, они живут на болотах и топях.

Байка была выслушана, но не слишком понравилась. Каждый из присутствующих, кроме Карли, был раньше рабом Церкви и освободился лишь благодаря Шефу и Армии Пути. Христианское учение было им знакомо, но напоминало о рабстве.

— А здесь, по-моему, все по-другому, — раздался еще один голос. — Кикимор здесь нет, потому как нет болот. А есть тут у них такие водяные. В воде. Только и воды сейчас нет, потому как все замерзло.

— И тролли, — добавил кто-то.

— Никогда такого не слышал, — удивился Озмод. — Кто такие тролли?

— Огромные серые твари, которые живут в горах. А троллями их прозвали, потому что трах! — и на тебя катится скала.

— А вот мне один местный рассказывал, — прошамкал разбитой губой Хама. — Жил в горах один человек по имени Лафи. И однажды он пошел на охоту, а его схватили две троллихи, затащили в свое логово и стали держать у себя за-место племенного жеребца. Они носили невыделанные шкуры, а ели только мясо и рыбу. Иногда мясо было конское или баранье, а иногда они ему и не объясняли, что это за мясо, но ему все равно приходилось его есть. Долго ли, коротко ли, он притворился больным, и пока молодая троллиха охотилась, другая стала его расспрашивать, чем его лечить. А он и говорит, ничего меня не вылечит, кроме гнилого мяса, которое пролежало в земле пять лет. Она говорит, ну, я знаю, где есть такое мясо, и ушла. Но она-то думала, он совсем больной и не убежит, поэтому не завалила вход в пещеру камнем. А он выбрался и давай бежать. Троллихи его унюхали и потрусили за ним, но он услышал запах дыма и бежал до самой стоянки углежогов. Углежоги схватились за оружие и вышли навстречу троллихам и отогнали их. Потом они все целые и невредимые спустились с гор. Но через девять месяцев выходит Лафи из дому, а на крылечке младенец, и весь покрыт серым волосом. После этого он даже боялся ночью выйти до ветра. А что с младенцем сталось, не знаю.

— Значит, они не животные. Выходит, они могут с нами делать детей, — задумался Озвод. — Эта сказка, может, правдивая.

— Может, лучше отдать троллихам Карли? — предложил кто-то.

— Точно, а если их старый папаша-тролль будет недоволен, Карли просто набьет ему морду.

* * *

Снаружи, не обращая внимания на доносящиеся из темной хижины взрывы смеха, Бранд пытался серьезно поговорить с Шефом.

— Говорю тебе, — настаивал он, — она опасна. Смертельно опасна. Это самое опасное, с чем ты столкнулся с тех пор, как стоял на сходнях против Ивара. И даже опасней его, потому что, когда ты вышел против него, он уже чувствовал, что в конце концов проиграет. А она так не думает. Ей есть за что побороться.

— Не понимаю, чего ты беспокоишься, — сказал Шеф. — Я с ней даже не разговаривал.