Путь Красного Ангела (СИ)

Воины рванули друг к другу, их оружие со скрежетом столкнулось, и было отведено в сторону умелыми руками, а щиты врезались друг в друга с грохотом, достойного штормового прибоя. Гладиаторы не прекратили свой натиск, только усилив его, и даже копьеносец, по логике должный соблюдать дистанцию, уверено шел на сближение, орудуя копьем на действительно впечатляющем уровне. И мне открылось назначение отверстий на древке - с каждым взмахом копье пело. Именно пело, над Ареной стояла непонятная и притягательная мелодия даже для меня.

Нет, я не впал в экстаз от происходящего, как это практикуют мои темные собратья. Меня не заводила и не забавляла схватка на Арене. Но песнь этого копья действительно была достойна музыки эльдар.

Ангрон смотрел за происходящим во все глаза, даже зря я перед боем наклонился к нему и посоветовал быть внимательнее. Он смотрел, как на кроваво-красном песке сошлись в бою два диких зверя. Они не ставили шоу, но их мастерство и боевые инстинкты превращали схватку в потрясающее представление, не нуждавшееся в игре в поддавки и заранее оговоренных ударах.

Бой длился невероятно долгих десять минут, уже успели расколоться щиты, за что были безжалостно отброшены хозяевами. Наконец копейщик ловким ударом отсек противнику кисть с зажатым в ней мечом, а потом умело вогнал в солнечное сплетение врага свое оружие. Но этого было мало захваченному безумной яростью гладиатору. Он выдернул и отбросил копье, бросился на противника и, повалив того на землю, голыми руками разорвал ему грудь. Умирающий при этом и не думал сдаваться, нанося целой рукой методичные удары по голове убийцы. Победитель пришел в еще большую ярость и тяжелыми кулаками принялся гвоздить в ответ. Через несколько ударов череп умирающего треснул и тот упокоился навеки, но победителя явно вырубили при помощи Гвоздей, потому что он так и продолжал терзать мертвое тело, когда неожиданно завыл, схватился за голову и упал, поддергиваясь.

Под счастливый вой толпы, словно находящейся в экстазе, в мою руку ткнулась ладонь Ангрона.

-Пойдем отсюда.

Протиснувшись среди ликующих людей, мы поторопились покинуть Арену.

Остаток дня, до самой поздней ночи я следовал за Ангроном, который, погрузившись в свои мысли, бесцельно бродил по городу. Он не сказал ни слова с момента выхода с Арены, а я чувствовал, что его сейчас лучше не беспокоить. Даже если он придет к каким-то неправильным выводам, думаю, я вполне могу изменить его решение в разъясняющей беседе. Наконец, мы сняли комнату в одном из трактиров, попутно уже в который раз отбившись от шлюх.

Мальчик лежал на кровати, подняв руку к потолку и рассматривая свои пальцы, я же готовился к проникновению в резиденцию Фаль'кр. Ну, как готовился - взял из заплечного мешка полосу черной ткани и смастерил повязку на лицо. Рассказав о своих планах Ангрону, я не услышал в ответ ничего.

-Ангрон, - несколько раз позвал я, с трудом добившись реакции.

-Да, я все слышал, - рассеянно проговорил мальчик.

-Расскажи мне, что тебя тревожит. Я никогда не откажу тебе в помощи, - сказал я, подходя ближе.

-Я все расскажу, - уверено ответил Ангрон, не поднимаясь с кровати. - Но сначала я сам должен понять, что именно меня беспокоит. Мне нужно еще немного подумать.

-Хорошо. Я верю тебе, Ангрон.

-Спасибо, Мерзамир.

-Ты не пойдешь со мной? - уточнил я.

-Меня и так уже тошнит от этого места. Нет, иди один, иначе я точно не смогу сдержаться.

Я понимающе кивнул и выпрыгнул из окна, проверив для начала своими силами, что меня никто не заметит.

===

Когда Ангрон перестал ощущать учителя, мальчик поднялся с кровати. Открыв горловину своего мешка, сунул руку на самое дно, чтобы достать завернутый в тряпки предмет. Рукоять сломанного меча. Молодого Примарха раздирали противоречивые чувства.

Ему понравились гладиаторы. Их свирепость, их сила, их мастерство и инстинкты. Когда их щиты сталкивались, когда сталь звенела о сталь - ему это нравилось.

Ему не понравились гладиаторы. Их скованный жаждой битвы разум, их физически ощущаемая боль, их ненависть, направленная на все - на толпу, на красный песок, на оружие и на себя. Ангрон почувствовал куда больше, чем Мерзамир - каждый гладиатор стремился к покою, эти самые Гвозди обещали им его. И обманули. Когда победитель начал терзать мертвеца, это была уже не боевая ярость. Это было разочарование, даже обида. Покой был так близок, но снова ускользнул из покрытых кровью рук.

Гладиаторы сражались не жалея сил, злобно и бездумно. На голом мастерстве, управляемым инстинктами убийцы. Мерзамир учил не этому. В бою руку эльдар направлял холодный разум, не мешающий вбитым до уровня автоматизма приемам, но при этом готовый мгновенно изменить рисунок боя, чтобы воспользоваться ошибкой противника. Или же - прикрыть свой промах. Его победы - результат работы чудовищного механизма, кажущегося набором хаотичных шестеренок, но на деле - каждый винтик двигался точно так, как этого требовалось для победы. И этот невероятно, монструозно-сложный механизм...

...Ангрон жаждал познать его.