Путь кшатрия (СИ)

Алексей старался запоминать все, что они проезжали, каждого человека, каждое дерево, каждое облако. В последний раз, перед глазами проносился прекрасный мир, который вот-вот должен быть исчезнуть и остаться только в воспоминаниях…

Снова дорога… Кольцевая… Приморский район и дом Лены…

Ее лицо полное тревоги, ее летний сарафан, ее светлые волосы и большие светло-зеленые глаза, наполненные слезами.

А дальше…

Вход в метро… Гул сирен…Застывшие лица людей…Яркие вспышки… Нескончаемый грохот… Громада закрывающихся ворот. И…

Станция "Старая деревня", переполненная выжившими.

Слезы…Переломанные судьбы и человечество без будущего.

Все пронеслось за считанные секунды.

Алексей почувствовал как вера и надежда внутри него постепенно угасают. Но он не чувствовал себя одиноким. Рядом была его любимая девушка и лучший друг.

А потом появился Лакшман.

Он не был проповедником или мессией. Он просто сказа заблудшим о своем учении и о своей философии. Он не хотел насильно заставлять людей верить его словам. Наверно, он просто дал людям то, чего они хотели. И многие последовали за ним.

Этот человек поселил огонек надежды внутри каждого. Люди стали все чаще прислушиваться к нему и обращаться за помощью.

Благодаря сплочению и общей идее, выжившие объединились в общину с новыми законы. Приняв их, каждый выбрал себе новое имя и постарался забыть старое. И Алексей тоже поступил так, вместе со своим другом и девушкой.

Виджай, Ранеш и Саура — так теперь они называли себя.

Виджай постарался забыть свое прошлое имя, и вместе с ним, все остальное. Он понял, что если не избавится от прошлого, то у него не будет будущего. Но Елена не считала это правильным поступком и всегда говорила ему, чтобы он не забывал свое имя. Иначе он забудет и себя. Навсегда…

Но он не слушал ее.

Для себя он стал кшатрием Виджаем.

* * *

Виджай помнил слова Лены. Она была права… Он потерял себя. Как и потерял ее. И после ее смерти, он изменился насовсем. Потерял надежду и веру во что либо. Но вместе с этим, он чувствовал, что силы не покидают его, наоборот они возвращаются. Виджай думал, что он оправдывается сам перед собой. Успокаивает себя этими теплыми мыслями, но понимал, что дело не совсем в нем, а в ком-то другом. В том, кто влиял на него со стороны…И этот кто-то был рядом.

Кшатрий вновь вспомнил себя в детстве. Как маленьким мальчишкой гулял в парке и катался на детском паровозе вместе с отцом.

Воспоминания о детстве, перешли в воспоминания о юности. Когда Виджай, после армии, решил податься в помощники машиниста на железную дорогу, дабы осуществить свою мечту. Но без высшего образования его не взяли.

Не отчаявшись, Виджай пошел в метрополитен и там его взяли на семимесячное обучение. Начиная с обходчика тоннелей, юноша после стал помощником машиниста. Чем и занимался последние полгода перед войной.

Вместо бескрайних просторов и новых красот мира, юноша видел бесконечные темные тоннели. И он был рад и этому.

И вот теперь, Виджай стоял за штурвалом старой автомотрисы. "Что же. Детская мечта сбылась. Вот ты и путешествуешь по стране, как первооткрыватель эпохи географических открытий…" От этой мысли кшатрий усмехнулся. А ведь и правда. В далеком прошлом люди открывали новые земли, находили древние цивилизации, новые этносы и их культуру.

А теперь, после Катастрофы, люди вновь вернулись к своему прошлому. И теперь, в ранее знакомом месте, могло быть совершенно что-то новое. И зачастую такие находки приводили к смерти.

Человечество застряло во времени. Венец эволюции стал отстающим звеном в этом цикле и теперь передал эстафету существам сильным и более приспособленным к новому миру. Люди считали, что загубили планету и природу, но для природы это было новым шагом в эволюции. Для людей этот мир был враждебен, а для природы нет. Миллионы лет назад, на планете было радиации больше чем после ядерной войны, и тогда жизнь только начинала появляться. Для матушки Земли, такой катаклизм, был сравним с временным заболеванием, которое можно было излечить таблеткой парацетамола…

Впереди все чаще стали попадаться заброшенные дома, стоявшие посреди деревьев. За высокими соснами показались крыши старых панельных многоэтажек. Окна были выбиты и на их месте стояли деревянные ставни и разбитые стекла. Солнце тускло светило сквозь тучи. На небе прогремел гром, а через мгновение полился холодный дождь.

Путники снова надели противогазы, поглядывая на свои дозиметры. Дождь, к счастью, оказался не радиоактивным, и оживившись, отряд начал поглядывать по сторонам.

— Подходим к Сестрорецку парни — сказал Виджай

По правой стороне, сквозь кроны деревьев, был отчетливо виден песчаный берег залива. Шаста посмотрел в право и увидел между домами, начало большого озера. Озеро было больше чем Лахтинский разлив в раза два и выглядело почище его. Только вода была мутно темная, что настораживало молодого кшатрия.

— Сестрорецкий разлив — сказал Металлист, увидев настороженное лицо Шасты — Когда мы шли здесь, никого не встретили. Город пустой. Так что советую ехать сразу в сторону Белоострова.