Путь кшатрия (СИ)

— Чтобы достичь нирваны, надо всю свою жизнь смирно сидеть в позе лотоса и медитировать, не поддаваясь никаким чувствам и желаниям. А Гаутама отдавал себя своей работе. Учил других людей, был с ними вместе. И, я думаю, это ему нравилось. Нравилось давать людям свои учения, мысли, философию, делится жизненным опытом. Ведь все великие деятели вносили что-то новое в этот мир. Изменяли его, влияли на других. Великими деяниями они оставили след в истории и память о себе. Именно это делает человека великим. Главное чтобы эти деяния были правильными. А я… Я не настолько был освобожден от своих желаний и чувств. И знаешь, я вполне этому рад. Ведь за жизнь, я испытал самые необыкновенные чувства, и наверно самое чудесное из них, это любовь. А от такого отказываться совсем не хочется. — Лакшман улыбнулся. Иша посмотрела на них обоих, с необычной радостью, перемешанной с грустью.

— Тут был до тебя юноша. Он был довольно строптивым и нагловатым. Сразу видно, что передалось ему от отца. Но он был не особо уверенным в себе. Думаю, ты еще поможешь ему в этом. — сказала Иша

— Не думаю. Мы с ним не особо ладим.

— Ты изменишься Шаста, и он тоже- сказал Лакшман- Все мы меняемся под влиянием людей, которых встречаем, и порой настолько, что сами себя не узнаем. Запомни это… И еще, просто иди своим путем. Прими свою жизнь, такой, какая она есть и постарайся ухватить от нее как можно больше.

Шаста неловко кивнул.

— Удачи тебе, юный кшатрий.

* * *

— Как все прошло? — спросил дядя.

Махавир и Шандар смотрели на юношу.

— Все хорошо, он себя очень плохо чувствует. Эта болезнь и правда неизлечима? спросил юноша

— Нет — ответил Шандар — Раньше были способы сдерживать приступы болезни, но и это полностью не могло вылечить человека, а сейчас и подавно.

— Идите обратно на станцию, старейшина Абхай собирает всех в Нижнем храме. — Махавир быстро надел противогаз и пошел к выходу. Все остальные проследовали за ним.

После встречи со старейшиной Шаста был в состоянии полного разочарования. Ему было очень жаль Лакшмана и его жену Ишу. Он очень хотел помочь им, но понимал что это не возможно. Слова старейшины очень сильно повлияли на юношу. Шаста дал себе слово, что будет поступать так, как он сказал. Через свой внутренний страх и сомнения, юноша был готов принять новое, уготовленное ему испытание.

* * *

После возвращения на станцию Шандар и Акил сопроводили Шасту к Нижнему храму.

Нижний храм соорудили с южной стороны станции. Отгородившись от жилой стороны кусками жести и частями вагонов электропоездов, брахманы устроили свой жилой уголок для медитаций, а также для различных праздников. Оттуда уже доносились шумы всех жителей общины, которые собрались для речи старейшины Абхая.

При входе в храм, возле платформы сидели три местных музыканта, исполняющие вечерние мантры любви и желаний. Один играл на многострунном ситаре, сидя на узорчатом ковре в позе лотоса, второй отбивал легкий ритм на табле, третий подыгрывал на духовом бансури. Простая легкая мелодия разливалась чарующими звуками по всей станции.

Волшебный звук ситара сплетался с легкими постукиваниями таблы, бансури дополнял такой аккомпанемент, своими переливающимися звуками. Старая Деревня погружалась в необычную, загадочную, сказочную атмосферу некой индийской древности.

Шаста не мог оторваться от игры музыкантов. Внутри стало спокойно и легко. В голове проскальзывали образы различных божеств и царей далеких веков прошлого.

Зайдя внутрь храма, юноша увидел Навина с Дэви, сидящих в позе лотоса. Он прошел к ним. Жители станции сидели полукругом и медитировали. Женщины были одеты в праздничное, разноцветное, покрытое узорами сари, мужчины — в традиционном лунги. Некоторые двигались в такт музыке играющих на входе. По центру у алтаря сидели монахи, в ладонях у каждого были небольшие свечи, освещавшие их лица. По сторонам от брахманов тянулись молитвенные флаги, на которых висели красные лампадки с изображением газели. На центральном алтаре стояли деревянные фигурки богов Тримурти — Брахмы, Вишну и Шивы, над ними стояла статуэтка Будды сидящего на цветке лотоса. Все ожидали начала процессии. С правой стороны, за красной ширмой, Шаста заметил движение трех человек, старейшина Абхай готовился выступить перед общиной.

Брахманы подняли указательные пальцы вверх. Постепенно шум начал утихать, музыканты перестали играть. Ширма отодвинулась, и оттуда, в сопровождении трех монахов, вышел мужчина среднего роста в узорчатом сине-золотом шервани. Черные волосы, были гладко зачесаны назад. Властное лицо, уверенный взгляд. Этот человек всегда следил за своей внешностью. На запястье висело несколько браслетов и четок, на безымянном пальце золотое кольцо с красным камнем.