Путь культиватора

Глава 21. Защита лучше нападения

Настоящее.

При входе в стадион перед Рандом предстала почти таже самая картина, что и семь лет назад. Ещё вчера здесь было пустое пространство, на котором послушники совместно тренировались в боевом искусстве, а сегодня на этом месте появилась впечатляющих размеров арена, окруженная высокими трибунами. Единственное, что отличало нынешнюю сцену от той, что была в его памяти, это отсутствие защитного купола на трибунах, не дававшего тогда увидеть сидящих там. Сегодня же можно было без каких-либо помех лицезреть находящуюся там небольшую толпу

В ней было больше сотни человек, много учеников, адептов, послушников, несколько дьяконов и четыре старейшины, некоторые из которых были давними знакомыми Ранда.

«Хм, как он и обещал, Байрон пришёл, да ещё и прихватил свою дочь, Морейн. Даже смешно, как будто семья пришла за меня поболеть… И, конечно же, старейшина внешней секты, Эдард тоже тут, это было ожидаемо, ведь, он обязан присутствовать на подобных мероприятиях. Именно его тогда Байрон, нарушая правила, подменил на площади для испытаний новых послушников. А вот других двух я в лицо не узнаю, но, наверняка, один из них отец Люция, старейшина Ройден. Очень уж оживленное это место для такого мелкого и незначительного события, как первое состязание послушников. Не думаю, что это обычное дело, слишком уж неинтересно для опытного культиватора смотреть на потуги молодых практикующих. Большинство такое времяпровождение назвали бы пустой тратой времени. А значит, либо у моих одногруппников куча родственников, которые пришли посмотреть на их успехи, либо тут есть какой-то другой смысл. Но на данный момент для меня, вероятно, это ничего не меняет», — размышлял Ранд, затем он повторно окинул всё пространство взглядом и увидел ещё одно знакомое лицо, совсем не изменившееся за годы, у подножия трибун, — «И тот недогадливый дьякон, кажется его звали Фаргус, всё ещё главный наблюдатель. Удивлён, что старейшина Эдард после того случая не сослал его куда-то подальше. Но, сомневаюсь, что у него как-то получится пренебрегать своими обязанностями в этот раз под взором стольких зрителей и особенно старейшин».

Погруженный в воспоминания и размышления Ранд, продолжал идти вместе с остальными послушниками под предводительством дьякона Герхарда ещё несколько десятков метров, оставшись на пол пути до арены, где их встретил подошедший дьякон Фаргус.

— Передаю их под твоё попечение. Но помни, Фаргус, если кто-то из них погибнет, то я лично с тебя спрошу. — с каменным лицом, буквально сверля оппонента глазами, изрёк Герхард.

— Ты так всегда любезен, друг Герхард. Не поздоровался, не спросил, как я поживаю… Всё ещё дуешься из-за того случая? Хотя ладно, давай не будем устраивать сцены перед нашими юными послушниками. Не беспокойся, ничего с твоими дорогими учениками не случится, если они будут следовать правилам. Особенно в этот раз.

Пораженные таким обменом фраз, послушники встали как вкопанные. Видно было, что эти двое друг друга совсем не переносят, даже более того, казалось, что дьякон Герхард очень хочет его ударить, но сдерживается изо всех сил. Почти все послушники сохраняли молчание, не желая привлекать внимание дьяконов, которые явно были не в духе от встречи, но один менее чувствительный к атмосфере послушник чрезвычайно тихо спросил своего друга-соседа:

— А разве на соревновании можно умереть? Думал, что в последний момент перед смертельным ударом формация на арене нас защитит.

Но для дьяконов подобное шептание было неотличимо от крика, и уже собиравшийся уходить Герхард решил ответить:

— Редко, но смерти случаются. Зачастую формации сложно самостоятельно оценить будет ли какой-то удар смертельным для конкретного послушника или ученика. Слишком много факторов нужно учесть, так что часто требуется вмешательство настоящего разума. И за подобным, помимо прочего, следит главный наблюдатель, именно он в последний момент принимает решение использовать силу формации для спасения ученика или нет. Но советую не доводить до подобного, сдаваться вовремя, ибо и он может ошибиться, недоглядеть, или даже специально опоздать и этим позволить кому-то умереть. — проговорил Герхард, не отводя взгляда от Фаргуса, в ожидании увидеть там какую-то реакцию на свои слова.

И он её увидел. Видно было, что Фаргусу такой ответ, порочащий его, как главного наблюдателя, перед столькими людьми, явно не понравился, его лицо скривилось в гримасе, но по какой-то причине он никак ему не возразил.

— Трус и ничтожество. — едва слышно для смертного уха проговорил Герхард, увидев, что Фаргус ничего ему не ответил, буквально провоцируя того на конфликт, но, вновь не услышав ответа, он больше не медлил и удалился на трибуны.