Путь Ледяного Источника

— Ой, ну надо же! Я и не видела трещину раньше! — Мама поставила тарелки на стол. — Да, давно уж ремонта не делали. А знаешь что? А давай натяжные сделаем? Я у Елены Петровны была в гостях, так у них натяжные. Красиво! Можно сделать блестящий, можно облака там какие-нибудь. — Мама тараторила, не давая Лине и слова вставить, по-прежнему скрывая за суетой страх и недоумение.

— Мам, ну зачем нам облака?

— А что, — она вдруг мечтательно улыбнулась, — малыш будет на спинке лежать, вверх смотреть, будто небо.

Лина медленно осела в то же самое кресло. Мама спохватилась.

— Ой, ну что ты! Ну ты чего расстроилась? — Женщина подошла к дочери, присела на край стоявшего рядом дивана. — А не хочешь говорить, кто отец, — и не надо. Вырастим. Сами. Бабка твоя вон отца сама растила! А время, знаешь, какое было! Ничего, справилась. И мы справимся.

— Мам, ты ж ее не любила никогда, — усмехнулась Лина.

— Да не то что не любила, — отмахнулась женщина. — Чудная она. Но оно и понятно, тяжело ей было. После войны и денег не было, и люди тогда знаешь какие были? Это сейчас одна ребенка растишь — тебе ничего не скажут. А тогда! На партсобрание вызывали! Можешь себе представить? Но она баба была стойкая. Губы сожмет, подбородок задерет, как королева на эшафоте. Ее помурыжили да оставили в покое… Но она, конечно, всегда была со странностями. Иной раз как посмотрит, так мурашки по коже.

— Я такого за ней не помню.

— Это потому что тебя она любила! Много с тобой нянчилась. Пока могла. — Мама уперлась руками в колени и, охнув, встала. — Ладно, пошли, дочка, обедать, пока не остыло.

* * *

Ским метался по замку раненым зверем.

— Почему ее оставили одну? — Горсинт вжался в стену, будто именно он скинул кнессу с обрыва.

— Кто отправил ее на берег реки? — Парт попытался стать невидимым.

— Зачем?! Зачем он это сделал?!

— Это как раз очевидно, — еле слышно пробормотал Парт. — Она ваша жизнь. Носит под сердцем вашего ребенка. Убрать ее — обессилить вас.

— Чей это был план? — Взгляд Скима уперся в Гессмана, стоявшего у стены с лицом, белее мела.

— Кнест. — Деймур, стоявший рядом, очень тихо пытался привлечь к себе внимание. — Ваша Ясность…

Ским обернулся к нему с таким выражением лица, что Деймур почти пожалел, что позвал его.

— Я вас слушаю. — Его тон не обещал ничего хорошего.

— Я правильно понимаю, что раз вы живы, значит, кнесса тоже жива? Просто попала в другой мир…

— Просто? — Ским подозрительно тихо произнес это «просто».

— Не спешите, Ваша Ясность, — примирительно выставил руки вперед Деймур, — не спешите.

Ским замер, Парт откашлялся:

— Мне кажется, или представитель вида, умеющего путешествовать между мирами, недавно пытался заключить с вами союз…

Сикм повел подбородком, пытаясь понять, что хочет сказать его соратник.

— Химеры! — Парт всплеснул руками. — Химеры пришли к нам из другого мира! Надо уточнить, могут ли они….

Он не успел договорить, Ским уже бежал в подземелье.

* * *

— Я не могу вас отправить в другой мир. — Дея вжимала голову в плечи, но стояла на своем.

— Почему, демоны тебя разорви?

— Потому что вы есть Рузгард. — Дея почти шептала.

— Что за чушь ты несешь?! Я должен ее найти!

— Я не могу.

— Я уже уходил в мир демонов.

— Тогда вы не были Источником.

Ским рухнул на колени посреди комнаты, обхватил голову руками.

— Должен же быть выход.

— Он есть, — помедлив, отозвалась химера.

— Так чего же ты молчишь? — Источник подскочил к Дее, схватив ее за плечи. — Говори!

— Я могу попробовать найти ее.

— Ты? — Ским отпустил ее и отступил на шаг.

— Я. Мы, — химера явно подбирала слова, — мы с ней много общались. Не уверена, но мне кажется, я смогу найти ее след, — снова молчание. — Хочу попытаться.

Ским смотрел ей прямо в глаза, Дея взгляд не отводила.

— Похоже, у меня нет выбора, — произнес, наконец, Источник.

— Выбор есть всегда, — отозвалась химера. — Но если вы выбираете искать ее с моей помощью, то тут вы правы. Вариант только один. Довериться мне.

* * *

Лина с матерью разгребали антресоли. Старые туфли на шпильке, чайник без крышки, коробка с учебниками, трехлитровые банки и какая-то странная керамическая ваза. Они смеялись над своим скопидомством, пытались примерить туфли, выяснили, что они ни одной из них не подходят, долго гадали, откуда они взялись в их доме.

Насобирали два короба отменного мусора. Когда антресоль была уже почти пуста, Лина вытащила картонную коробку, оклеенную картинками и фотографиями.

— Мам, что это?

— О! Сокровища! — Мама, с волосами в паутине и пылью на очках, уже даже смеяться устала. — Сейчас мы это с тобой продадим и станем богатыми!

Лина села на ступени стремянки. Аккуратно протерла коробку рукой. На нее смотрели давно выцветшие глаза какой-то девчушки, стоявшей под елкой, рядом угадывалась картинка с курорта: море, пляж, обезьянка, сбоку была приклеена репродукция известной картины с букетом.

— Эта коробка твоей бабки. Вот. Недаром вспоминали ее недавно.

— Что там?

— Да что там может быть?! Письма, открытки. Да открой! Она уж явно не будет против.