Путь лекаря

– Галеас «Ясный Орел». Флагман сегийского флота. Интересно, куда это они направились? – прокомментировал увиденное Кротин. – Возможно, сейчас узнаем – авизо, судя по поднятым флажкам, собирается с нами встретиться. Война началась, что ли? Нам ничего не сообщали, – добавил он себе под нос, но Олег расслышал и удивленно посмотрел на Макса. Тот сделал непонимающее лицо и отвернулся, словно бы разглядывая видневшиеся на горизонте укрепления Сегежи и снующие у входа в бухту корабли и суда.

– Гук, а почему самые крупные военные корабли называются галеасами? – спросил Олег стоящего рядом мичмана, чтобы отвлечься от непонятной, но очень не нравящейся ему суеты на палубе. Несколько человек заняли посты у баллист, а морские пехотинцы с взведенными арбалетами незаметно расположились у бортов.

– Это название сохранилось со Времен Заселения, когда первые суда были гребными. Самые большие галеры называли галеасами, это название и приняли для самых больших военных кораблей. В Империи, да будет вам известно, их называют просто кораблями…

Авизо, на борту которого Олег прочел написанное старославянским шрифтом название «Гаврiилъ», быстро приблизилось к обрасопившему паруса «Борею». С борта «Гаврiила» спустили шлюпку, в нее сели несколько матросов. Несколько взмахов весел, и шлюпка оказалась у борта ромейского авизо, к тому времени уже легшего в дрейф.

На палубу по сброшенному трапу ловко поднялось несколько человек. Первый из поднявшихся, в кольчуге, с висящей у пояса самой натуральной шашкой, ловко отдал салют, напоминающий пионерский, встречавшим его Кротину и Трору и представился:

– Кормчий Перебийнос. С чем пожаловали в княжество Сегию, судари?

Представившись, командор Кротин увел повеселевшего кормчего (как объяснил Олегу Макс, этот чин примерно соответствовал мичману) к себе в каюту. Появившийся через пару минут Перебийнос, чему-то весело улыбаясь и подкручивая усы, вежливо распрощался со всеми и отбыл на свой корабль.

Через несколько минут, распрощавшись с удаляющейся эскадрой флажными сигналами и распустив паруса, «Борей» направился к гавани. Капитан же, весьма озабоченный получеными новостями, вызвал к себе в каюту путешественников.

– Итак, доны, я вынужден сообщить вам пренеприятные известия. Княжество Сегия вступило в войну с герцогством Сото, а герцога неожиданно поддержали пираты Свана. Флот сейчас собирается для рейда на пиратов, а армия отправилась на сотовую границу, – доложил капитан полученные новости.

– Дварф ок фраген, – выругался Трор. – Извините, капитан. Мы должны посовещаться.

– Конечно, – ответил, невольно улыбнувшись, Кротин. – Я вас очень понимаю.

Пока пассажиры добирались до каюты, Трор ругался без перерыва, но из всего многообразия Олег успел запомнить только: «Тролл траки удр олл» и произнесенное в каюте капитана.

– Трор, хватит, – едва они зашли в каюту, успокоил разошедшегося гнома Макс. – Нечего воздух впустую сотрясать. Возвращаться уже поздно и смысла нет. Всех магов, конечно, мобилизовали, но несколько архимагов для охраны столицы оставить должны были. Значит, есть с кем решать вопрос. И все. А пока – готовимся к выходу в свет. Переодеваемся, собираем вещи. Самое главное – всем надеть кольчуги. Олег, тебя касается в первую очередь. Лучше поберечься, никто не может предсказать реакцию Ордена и его возможности.

Несмотря на опасения Макса, державшегося настороже все время высадки, прохождения таможни и дороги до гостиницы, никто на прибытие троих путешественников внимания не обратил.

Гостиница называлась «Тигр и кувшин». На вывеске красовалась нарисованная каким-то гениальным художником большая полосатая кошка, всем видом выражающая недоумение, что ее голова не проходит в узкое горло кувшина.

– Удивительно точно нарисовано, – отметил, отсмеявшись, Трор. – Прямо по легенде о пророке Илие, спрятавшемся в кувшине от хищника. А кот какой недоумевающий, точно мой домашний Алаец, не получивший вовремя сметаны. – Но ни Макс, ни Олег не поддержали веселья гнома, и он опять насупился, недовольно поглядывая на спутников.

Встретили их приветливо, Олег даже подумал, что ждали, но расспрашивать своих спутников не стал. Заселившись в неплохой, даже роскошный, на взгляд Олега, трехкомнатный номер из зала и двух спален, расположенный на третьем этаже, путники быстро распаковались и обустроились. Перекусив в апартаментах, «чем боги послали» с помощью двух молоденьких разбитных служанок, так и намекавших на возможность вкусить и другого, необходимого путешественникам, Трор с Максом оставили Гордеева в номере, запретив выходить куда-либо и впускать кого-нибудь, а сами ушли, как сказал Трор «разнюхать, что за жилы проходят в этой штробе».